Аватар судьбы - Анна и Сергей Литвиновы Страница 64

Павел Андреевич знал: веление системы следует выполнять с буквальной точностью. Сказано пресечь – значит, надо схватить и изолировать. Сказано было бы уничтожить – он бы уничтожил. Ну, с Зубцовым и Макнелли все в порядке. Первый сидит, второй… Вот со вторым неувязочка вышла… Но, наверное, ничего страшного – всегда лучше перестараться, чем недоделать.

А вот с последователями завал. Данилов и Кононова, коль скоро они планировали улететь вместе с Зубцовым в Яранск, – явные последователи двоих отщепенцев, кто ж еще? Значит, их деятельность тоже требуется пресечь.

Но, с другой стороны, томило любопытство. Простое человеческое любопытство: а зачем они, эти двое, в Яранск засобирались? Что они там потеряли? Что им там нужно?

Павел Андреевич посмотрел на часы: девять утра по Москве, в Яранске уже три часа дня. Эта парочка туда не только долетела (самолет приземлился в шесть утра по местному), но и могла натворить там бог знает чего. Куратор открыл справочник: какой там ВЧ-телефон у начальника областного управления тайной полиции?

Петренко

Варвара трубку не снимала, а телефон ее находился не в Москве и не в Питере, куда она вроде бы отпросилась уехать. Та же программа, которой пользовалась Кононова для поиска Данилова, засекла, по заданию Петренко, ее мобильный в пяти тысячах километров от обеих столиц – в Сибири, в областном центре Яранске.

Вскоре он начал двигаться на северо-запад, и с довольно высокой скоростью, а потом вышел из зоны приема.

Варя

Они летели в Яранск навстречу солнцу, и ночь для них практически так и не началась.

Однако Алеша сказал: «Нам надо поспать, впереди длинный день». Варя возмутилась: «Я не засну!» Да и как уснешь тут, в тесном авиакресле, в семь вечера по московскому времени! Но Данилов взял ее за руку, заставил откинуться и закрыть глаза, а потом начал нашептывать. Ничего особенного, обычный самогипноз или йоги: «Твои руки теплеют… Теплеет левая рука, правая… Теплеют ноги… Все мышцы расслабленны…» И что вы думаете? Видимо, ее спутник недаром таким спросом у пациентов пользовался и немалые деньги за визиты брал. Тембр голоса у него, что ли, особенный? Интонация? Как бы то ни было, через пару минут Варя спала. А когда проснулась, самолет начал снижаться перед посадкой в Яранске, и девушка чувствовала себя так, словно прекрасно проспала добрую ночь в своей роскошной московской постели: бодро, свежо, молодо!

Она открыла шторку на иллюминаторе и принялась смотреть вниз. Под крылом не было ни малейшего следа человечьего присутствия – словно они на неизученную ненаселенную планету приземлялись. Только лес, лес и лес. Зеленый, красный, коричневый, рыжий. Иногда речушка или озерцо, другое, третье. И ни домика, ни дороги, ни вспаханного поля или линии электропередач. Тайга. Глушь.

Наконец показался город. Предместья, особняки, многоэтажки. Дороги, по ним ползут автомобильчики. И все это на берегу могучей, полноводной, девственной реки, по сравнению с которой даже Волга покажется речушкой. Самолет стал делать коробочку, со всех сторон демонстрируя им город, отвоевавший у природы каких-нибудь двадцать-тридцать квадратных километров.

Лайнер пошел на посадку, и Данилов снова взял Варю за руку. Она знала, что не должна быть здесь, лететь сюда, что она совершила серьезнейший дисциплинарный проступок. Ее побег рано или поздно вскроется, и ее накажут. Но все это казалось таким мелким по сравнению с тем, что она находилась рядом с Алешей, они мчались куда-то вместе, и впереди их ждали события, одно предчувствие которых будоражило кровь, словно пузырьки шампанского!

Данилов

Здание аэропорта в Яранске оказалось очень современным, стильным и чистым. Правда, багаж подавали, как обычно в российских аэропортах, целую вечность. Зато удалось выпить по двойному эспрессо из автомата и пробудиться к новому дню – по московскому времени все-таки была глубокая ночь, Данилов в это время привык ложиться.

Наконец они вышли с рюкзаками на площадь. Погода после мягкой столичной осени казалась почти зимней. Солнце светило ярко, но градусник показывал стойкий «минус». Данилов спросил у таксиста, предлагавшего свои услуги:

– Вы знаете, где здесь аэроклуб?

– Ну, – ответил тот.

– Поедем туда?

– Ну.

Тут только Алексей сообразил, что «Ну», – здешний эквивалент «Да».

Закинули в багажник рюкзаки, поехали.

Панельные пятиэтажки здесь стояли такие же, как где-нибудь в Конькове, только гораздо более облупленные, и все опирались на небольшие, полметра вышиной, ножки – вечная мерзлота. По той же причине коммуникации тянулись по верху, причудливыми мостами пересекая дороги. Достаточно скоро, окраинами города, они дорулили до аэроклуба. Поездка обошлась в страшную сумму – аж в триста рублей.

На краю зеленого поля стояли два самолета «Ан‑2» и два вертолета: могучий отечественный «Ми‑8» и стильный американский четырехместный «Робинсон». «Вот что нам нужно», – воскликнул Данилов, кивнув на «американца», и они вошли в тихий, казавшийся необитаемым сарайчик с надписью «Аэроклуб».

Варя

Чем хорош капитализм отечественного розлива (и тем же самым он плох), что за деньги, в принципе, у нас можно купить все, что угодно. Нужен тебе вертолет напрокат – пожалуйста, будет тебе вертолет. Только бабки гони.

Однако Варя не забывала, что и личный фактор в отечестве значит, ох, немало. Сколько на ее памяти встречалось исполнителей самых разных мастей, от уборщиц и водопроводчиков до докторов наук, которые отказывались от самых супервыгодных предложений! Просто потому, что лень было трудиться. Или неохота. Или душа не лежала к заказчику.

Поэтому с начальником аэроклуба (он, слава богу, оказался на месте) им с Даниловым следовало не просто договориться – его надобно было еще и очаровать. Или сделать своим союзником, или заинтриговать – выбор стратегии зависел от того, что за психотип окажется у начальника и как он себя поведет в первые минуты общения.

Руководителем клуба оказался корпулентный мужчина чуть старше их с Алексеем – лет тридцати семи. Выглядел он высоким или даже огромным – в точности не разобрать, потому что восседал товарищ за столом и ни разу за весь разговор не поднялся. Был он с залысинами, очень коротко стрижен или даже скорее брит. Одет в белый спортивный костюм, под которым топорщилась черная водолазка.

Исходя из увиденного, Варя сразу уступила право вести все переговоры Данилову. Подобного рода бруталы обычно слабо воспринимают в качестве делового партнера женщину. Она для них преимущественно представляет собой или досадную помеху, или сексуальный объект. Вот и этот господин, едва увидел ее стать, пусть и затерянную под свитером и курткой, сразу очами засверкал, а тестостерон у него чуть с губ не закапал. Получалось, что начальник аэроклуба подпадает под один из самых примитивных разрядов разработанной ею мужской типологии: самец обыкновенный. На этом следовало сыграть. И она кокетливо полуулыбнулась хозяину кабинета. А Данилов сразу начал рубить сплеча: