Смертельные друзья - Николас Колридж Страница 64

– О'кей. Уговорил, – согласился Барни. – И на гарнир лук колечками и жареный кабачок. А тебе что, Кит? Как всегда, то же самое?

– Мне только лобстер.

– Ну ладно. Вообще-то это местечко знаменито бифштексами, правда, Паоло? Принеси мистеру Престону то же, что и мне, – и еще бутылку французского вина и воды со льдом.

Скажи мне, Кит, – начал Барни, когда Паоло пошел выполнять заказ, – ты прилетел на «Конкорде»?

– Нет, на «Боинге-747».

– Ты меня удивляешь. Не понимаю, как можно так транжирить время. Я всегда говорю: если ты не можешь сделать пару «тонн» баксов за то время, которое экономишь, летая «Конкордом», тебе вообще не стоит двигаться с места.

– Как продвигается сделка в Вегасе? – спросил я, меняя тему разговора.

– Отлично. Вегас – только начало. Дальше пойдем в Индианаполис, Сент-Луис…

Он вкратце посвятил меня в детали бизнеса парковки, который приближался по размаху к издательскому, и задал вопрос о перспективах его распространения на Англию. Мне даже показалось, что он собирается превратить Парк-плейс в большую автомобильную стоянку.

Официант принес обед. Мясо было разложено по краям тарелок, в центре которых возлежали ярко-розовые лобстеры.

– Только посмотри на эти клешни! – воскликнул Барни. – В каждой не меньше фунта мяса, голову отдам на отсечение.

Я рассказал ему об успехах в продаже последних номеров, не особенно подчеркивая собственных заслуг, но он выслушал меня как-то равнодушно. Только когда я упомянул проблему с «Мушетт», он очнулся и включился в разговор.

– Самое странное, – сказал я, – я вот вчера беседовал с Фабрисом Мушеттом, который, как вам известно, является владельцем компании, и он намекнул на какие-то большие перемены, о которых я не имею ни малейшего представления.

Барни заметно оживился.

– А что конкретно сказал тебе Фабрис?

– Он выразился крайне туманно. Сказал что-то насчет сближения наших компаний, но не уточнил, в чем оно должно выразиться.

– Зря он разоткровенничался. Это секретная информация.

– Что вы имеете в виду?

– Ладно уж, скажу. Все равно в понедельник будет объявлено. Он выходит из дела.

Я непонимающе глядел на него.

– Слушай. Я уже три месяца скупаю акции «Мушетт». На сегодняшний день у меня одиннадцать процентов акций компании. Мы с Мушеттом некоторое время торговались. Он хочет выйти из дела и принял мое неофициальное предложение купить его сорок пять процентов. Это значит, что я получу пятьдесят семь, и контрольный пакет будет у меня.

Так вот на что намекал Фабрис! Не зря он советовал мне расслабиться и не предпринимать никаких мер. Обе компании в ближайшем времени будут принадлежать Барни Уайссу. Первой моей мыслью было – как это повлияет на рекламу в наших изданиях? Понятно, что Барни не позволит ей уплыть к «Инкорпорейтид». И, вероятнее всего, выгонит Ру и Леноя. Во всяком случае, я бы советовал это сделать первым делом. А как насчет Говарда Тренча? Мне не терпелось увидеть его рожу, когда он услышит, что Барни скушал «Мушетт» со всеми потрохами.

С другой стороны, как прореагируют на эту новость «Л'Ореаль» и «Эсте Лаудер»? Окажется, что их конкурент получит у нас привилегированное положение. Им это может не понравиться, и тогда у нас возникнут совершенно новые проблемы с рекламой.

Однако, взвесив все «за» и «против», я решил, что лично мне эта новость по душе, о чем я поспешил доложить Барни.

Он беспокойно оглянулся вокруг и налил нам обоим еще вина.

– Буду с тобой откровенен, Кит, – сказал он. – Мне надо тебе кое-что сказать. Затем я тебя и вызвал.

Что-то в его тоне меня насторожило. Я взглянул ему в лицо, он отвел глаза.

– Покупка «Мушетт» влетела мне в кругленькую сумму. Без дураков, я здорово потратился. – Он отхлебнул кларета. – Чтобы свести концы с концами, мне тоже надо что-нибудь загнать.

Я молча смотрел на него, дожидаясь, когда он выложит карты на стол. Меня зазнобило, во рту пересохло.

И я дождался.

– Я решил расстаться с издательством. Вот как дело обстоит.

– Вы хотите сказать, что наши журналы выставляются на продажу?

– Уже продаются. Целый месяц. Между прочим, к ним проявляют интерес.

– Великолепно, – бесцветным голосом сказал я. – Спасибо, что заранее поставили меня в известность. – Во мне закипала ярость. Я ненавидел Барни. Целый месяц свора медиа-брокеров решает мою судьбу, а мне даже не соизволили об этом сказать.

– Не считаете ли вы, что следовало дать нам знать об этом несколько раньше? – спросил я. – Ну, хотя бы пару недель назад, когда мы вместе обедали?

– Послушай, Кит, – неожиданно зло прорычал Барни. – Это бизнес. Я хозяин. А вы все – моя собственность, которую я выставляю на торги. Ни один потенциальный покупатель не захочет иметь дела с кучей выскочек-журналюг, которые, видите ли, желают ставить свои условия и выторговывать себе места. Я продаю компанию вместе со всем содержимым.

– И тем не менее, – не сдавался я.

– Это не обсуждается, Кит. – Барни терпеть не мог, когда ему перечили. Но мне было наплевать на это, тем более что он уже и не был моим боссом.

– Могу я по крайней мере узнать, кто будет нашим новым владельцем?

– Это конфиденциальная информация.

– Мне кажется, надо сказать об этом редакторам прежде, чем они прочтут это в газетах.

– Насрать мне на твоих редакторов, – оборвал меня Барни. – Кому есть дело до того, что они подумают? Плюнуть и растереть. Журналы – тухлый бизнес. Чем раньше я от них избавлюсь, тем лучше.

Появился официант с десертом, но Барни отмахнулся от него.

– Сделка состоится сегодня, – сказал он. – Юристы готовят бумаги. Так что недолго вам осталось ждать.

– Волшебно, – ядовито отозвался я. – Надеюсь, вы распорядитесь прислать мне пресс-релиз, если вас не затруднит.

– Да пошел ты, – процедил Барни. – Еще пресс-релиз ему посылай! Сам позвони в чикагский офис завтра в двенадцать по лондонскому времени, и я скажу, кто твой новый хозяин. А ты уж сам рассылай пресс-релизы, кому захочешь.

Барни с силой оттолкнулся от стола, поднялся и, ухватив с тарелки увесистую клешню, зашагал прочь. Я проводил его глазами, пока он не скрылся за дверью.

До самолета оставалось еще семь часов, так что я, не торопясь, допил оставшиеся полбутылки, раздумывая над своим будущим. Объективно говоря, выглядело оно не блестяще. Пожалуй, даже катастрофически. Одному богу ведомо, чем все это обернется лично для меня. Я всего лишь вещь, раб, которого Барни запродал кому заблагорассудилось вместе с землей. Новые хозяева, кто бы они ни были, наверняка захотят посадить на мое место своего человека или же нас проглотит какая-то другая компания. Ужасная мысль закралась мне в голову: а что, если нас купила «Инкорпорейтид»? Что ж, вполне вероятно. Процветающая фирма, долгов нет, баланс положительный.