Священная земля - Барбара Вуд Страница 64

Анжела не испытывала ненависти к Наварро. Она жалела его, потому что в его душе не было любви и радости и никто не любил его, даже собственные дети. Каким-то непостижимым для нее самой образом Анжела была даже благодарна ему — за детей, которых он ей подарил, за то, что сдержал обещание разрешить ее родителям жить в этом доме до самой смерти, за то, что сделал ее бесценное ранчо самым прекрасным и процветающим в Альта Калифорнии. Взамен она выполнила свою часть сделки: в пятьдесят четыре года Анжела все еще оставалась красавицей.

Шум и гам на огромной кухне вернули ее на землю. Женщины были заняты перемалыванием муки, приготовлением лепешек со специями, нарезкой овощей, замешиванием теста, одновременно успевая поболтать и посмеяться, а ведь еще столько надо было сделать! Гасиенда заготавливала продукты на несколько недель. Сначала состоится грандиозная свадебная процессия. Жених и невеста верхом, одетые в лучшие наряды, возглавят пышное шествие через Лос-Анхелес и обратно: Марина — в широкополой шляпе с перьями и в ярких бархатных юбках, Пабло — в вышитом жакете и штанах, конь жениха будет обряжен в серебро. А затем — свадебное пиршество среди завезенных из-за моря джакаранды, каллистемона и перечных деревьев с музыкантами, танцорами и ослепительным фейерверком.

Все семейство Наварро собралось по такому случаю. Старшие сестры и братья Марины приехали со своими супругами и детьми. Даже сестра Марины Карлотта, старше ее на восемнадцать лет, проделала долгий путь из Мехико-Сити вместе со своим вторым мужем, графом Д'Арси, и их шестилетней дочерью Анжеликой.

Анжела остановилась, чтобы проверить соус чили, который готовила повариха, — в большой кастрюле на жиру шипели и булькали лук, чеснок, мякоть перца чили, майоран и мука. Она попробовала его и нахмурилась. Взяв маленький свежий помидор, она быстро нарезала его на доске и побросала кусочки в кастрюлю. Теперь соус получится в самый раз. Отвернувшись от плиты, Анжела через окно увидела высокого мужчину, который с разгневанным видом подошел к загону и снял одну из маленьких девочек с ограды. Это был Жак Д'Арси, второй муж Карлотты и любящий отец Анжелики. Забрав дочку прочь от жестокого зрелища в тень розового дерева, он усадил ее на колено и сорвал цветок, чтобы украсить ей волосы.

Анжела снова ощутила в душе беспокойство. Наварро ненавидел второго мужа Карлотты. Когда ее первый супруг, калифорниец, выбранный Наварро, умер в Мехико-Сити, Наварро ожидал, что старшая дочь вернется в Альта Калифорнию и выйдет замуж за местного фермера. Вместо этого она встретила и полюбила человека, чья семья спаслась от революции во Франции и нашла приют в Мехико-Сити. Наварро презирал французов и отказывался разговаривать с Жаком Д'Арси, и Д'Арси, оскорбившись, заявил, что останется здесь только ради Карлотты.

Несмотря на солнечный день, Анжела почувствовала холодок и быстро окинула взглядом ранчо в поисках Наварро. Достаточно самой малости — нескольких стаканов вина, придуманного оскорбления, — чтобы он решил вызвать Д'Арси на дуэль. Наварро однажды так уже поступил. Его соперник проиграл.

Наблюдая, как Д'Арси играл со своей дочуркой, Анжела заподозрила, что он приехал на свадьбу не из желания сделать приятное Карлотте, а чтобы развлечь свою маленькую «принцессу». Названную в честь прабабушки Анжелы шестилетнюю девочку постоянно опекала строгая ацтека, которая была не просто няней, а курандерой — знахаркой, владевшей тайнами врачевания древних ацтеков. Суровая женщина носила странную одежду: длинную разноцветную юбку и тунику без рукавов из красочной ткани, доходившую ей до бедер. Длинные волосы были связаны в переплетенные тканью пучки, которые напоминали рожки надо лбом. Карлотта рассказывала, что женщина пришла из деревни, где люди до сих пор живут так же, как и их предки до появления Кортеса, и где они хранят секреты исцеления, которые никогда не открывали завоевателям. Карлотта и Жак Д'Арси наняли ее из-за эпилепсии Анжелики, той же болезни, что мучила Анжелу и Марину.

Из всех ее детей только Марина унаследовала обморочное проклятье. Бедная девочка! Когда это случилось в первый раз, у нее были видения. Как же она кричала и цеплялась за мать! Между ними существует особая связь. Больше никто не способен понять, каково это. Пабло Киньонес уверял Анжелу, что позаботится о Марине во время ее обмороков. Но Анжела чувствовала, что лишь она одна могла помочь своей дочке. И поэтому она была рада, что девочка влюбилась в местного парня и теперь не окажется далеко от родного дома.

У матери не должно быть любимчиков, однако сердце Анжелы рассудило иначе. Здесь были две ее самые любимые дочери, старшая и младшая. Карлотта — первенец, она родилась у Анжелы в восемнадцать лет. Потом появилось много других детей, некоторые из них не выжили и теперь покоились на небольшом семейном кладбище под перечным деревом. Были сильные и крепкие мальчики, нынче мужчины, трое из них такие же надменные, как и Наварро, один застенчивый, один очень смешливый. И были другие девочки, две практичные женщины, удачно вышедшие замуж. Девять детей от четырнадцати беременностей. Марина была младшей, она появилась у Анжелы в возрасте тридцати шести лет. После этого были зачаты еще трое, но двое не дожили до своего первого дня рождения, а третьего Анжела потеряла из-за выкидыша. Потом Анжела больше не могла забеременеть, и поэтому Марина оставалась ее бесценной «крошкой», особенно когда остальные выросли, нашли себе мужей и жен и разъехались.

Имя Марины явилось Анжеле во сне, когда она была еще беременна и не знала, что у нее родится девочка. Особенное имя. Но во сне она не расслышала его полностью. Она увидела себя в жутком темном месте, со странным рисунком на стене, чьи-то руки лихорадочно закапывали распятие в землю, и приглушенный голос позвал ее. Что он произнес: Марини? Мамири? Эти слова не звучали как имена. Марина! Да, конечно, вот оно имя из сна. Прекрасное имя.

Не в силах более выносить медвежьего визга страха и ярости, она отвернулась от неприятного зрелища — бедный зверь упал на спину, пытаясь освободиться от веревок, — и неожиданная мысль посетила ее: «Медведь не разрешал ловить его и притаскивать сюда для нашего развлечения».

Откуда это всплыло? Странные вещи приходили ей на ум в самые непредсказуемые моменты. Мысли мелькали, словно рыба выпрыгивала из ручья, сверкая чешуей и затем исчезая в воде. Иногда эти внезапные мысли были настолько быстрыми, что она не могла запомнить и обдумать их. То промелькнет слово, то возникнет неясный образ.

Выбросив из головы странные рассуждения, Анжела снова вернулась к непростой задаче — приготовить еду для работников и гостей, приглашенных на свадебное торжество.

Ранчо Палома нынче стало большой гасиендой: экономически развитой плантацией, предоставлявшей работу огромному числу человек и совмещавшей в себе земледелие, скотоводство и побочное производство. Наварро с избытком выполнил данное в брачную ночь обещание разбогатеть. Деревня Лос-Анхелес тоже процветала. Теперь повсюду были фермы с фруктовыми деревьями, садами и виноградниками. Рядом с ранчо Палома появились соседние ранчо: Ла Бреа, Ла Синегас, Сан-Висенте и Санта-Моника, Сан-Педро, Лос-Фелиз — сотни тысяч акров, принадлежавших семьям с известными фамилиями: Домингес, Сепульведа, Вердуго. Население пуэбло выросло почти до восьмисот жителей.