Игольное ушко - Кен Фоллетт Страница 64

Фабер не мог заснуть. Он ворочался в маленькой кровати, ужасными словами ругал свое богатое воображение, создавшее перед ним такие пикантные сценки, которые он видел в последний раз только в школе. В то время, до того, как он впервые познал секс, его фантазия создавала живописные постельные сцены, где партнершами Фабера выступали уже зрелые женщины, те, кого он видел ежедневно: чопорная школьная экономка; интеллигентная стройная брюнетка – жена профессора Нагеля; деревенская лавочница, которая красила губы ярко-красной помадой и постоянно орала на мужа. Иногда больное воображение рисовало целую оргию, где он любил всех троих по очереди. В пятнадцать лет, когда он жил в Западной Пруссии, случилось то, что бывает в жизни сплошь и рядом – он соблазнил дочку горничной. Но даже это не заставило его забыть свои придуманные оргии, потому что первый опыт, скажем прямо, разочаровал, все произошло быстро, нелепо, слишком прозаично. Фабер недоумевал: а где же ослепляющий экстаз, полет чувств, загадочная тайна слияния двоих воедино? После того вечера в лесу фантазии стали даже как-то ранить душу, ибо косвенно напоминали ему о его неудаче в лесу. За первой его женщиной последовали другие, дела явно пошли на поправку. Для себя он понял, что экстаз – не та радость удовлетворения, которую приносит женщина мужчине, а совсем иное – удовольствие партнеров, которое они получают друг от друга. Он поделился своим мнением со старшим братом, но тот посчитал это банальностью, о которой и говорить-то не стоит. Впрочем, вскоре Фабер убедился, что был прав.

Из него быстро получился хороший любовник. Он видел в сексе не только средство физического удовлетворения, но и просто интересное занятие. Нет, Фабер не был великим соблазнителем. Победить, завоевать, подчинить себе женщину – все это его мало волновало. Зато он слыл мастером любовных утех, мог доставить женщинам истинное удовольствие. Для некоторых из них он являлся самым желанным мужчиной, и тот факт, что Фабер этого не знал, лишь делал его в их глазах еще более привлекательным.

Он попытался вспомнить, сколько у него было женщин: Анна, Гретхен, Ингрид, потом одна американка, две шлюхи из Штутгарта… всех не упомнишь, около двадцати… и одна из них – Гертруда.

Люси. Женщина с острова – самая красивая из всех. Фабер глубоко втянул в ноздри воздух. Он позволил себе увлечься только потому, что скоро должен быть дома, позади долгие годы воздержания. Фабер сердился на себя. В принципе он нарушает одно из основных правил, согласно которому не может быть никаких расслаблений, пока не выполнено задание, не закончена работа. Действительно, кое-какая работка оставалась.

Неясно, как быть с баркой, которая придет сюда после шторма, – есть несколько решений. Возможно, оптимальное – одного за другим вывести из строя всех жителей острова, самому встретить барку, отослать ее обратно, выдумать какую-нибудь историю, наплести с три короба. Он мог бы сказать, что прибыл навестить семью Роузов на моторке, он их родственник или, к примеру, естествоиспытатель, наблюдает за птицами. Ладно, успеется, особой проблемы здесь нет. Позже можно придумать хорошую легенду.

Действительно, вроде все складывается удачно. Одинокий остров в море, сравнительно далеко до материка, только четыре человека, замечательное место, где можно укрыться. Еще немного подождать – и, прощай, Британия. А как сложен путь сюда, как много препятствий, пришлось здорово поработать стилетом – сначала те пятеро патрульных из Местной обороны, затем парень из Йоркшира, связник из Центра… Кто следующий? Старик, калека, женщина, ребенок. Их убрать несложно.

* * *

Люси тоже не спала. Она прислушивалась. Звуков вокруг предостаточно, целый оркестр: снаружи дождь барабанит по крыше, на чердаке воет ветер, море и берег крутятся в бешеном танце. Старенький дом тоже издает звуки, треща по швам при сильных порывах ветра. Внутри в комнате можно слышать ровное сопение Дэвида, впрочем, не переходящее в храп, ибо он принял сегодня двойную дозу лекарства; частое глубокое дыхание Джо, который спит на раскладушке у дальней стены.

Не могу уснуть из-за звуков, подумала Люси. Нет, ложь. Кого я пытаюсь обмануть? В ее ночном бдении виноват только Генри, который смотрел на ее тело в ванной; мягко касался руками, перевязывая палец. Сейчас он лежит в соседней комнате и крепко спит. Спит ли?

Он не рассказывал о себе много. Ясно лишь то, что Генри не женат. Она не знала, откуда он родом, по акценту догадаться трудно. Чем занимается? Скорее всего, зубной врач или солдат. Он не такой скучный, как все адвокаты, слишком умный для журналиста, явно не доктор, тот бы не смог скрывать свою профессию более пяти минут. Для барристера недостаточно богатый, для актера слишком скромный. Наверное, все же военнослужащий.

Живет один? Или с матерью? А может, с женщиной? Как одевается, когда не на рыбалке? Есть у него машина? Да, вероятно есть, и водит он очень быстро.

При мысли о машине опять перед глазами встала авария, она до боли сжала глаза, чтобы прогнать кошмар. Надо переключиться, подумать о чем-то другом.

Люси снова вспомнила о Генри и наконец поняла: она хочет, чтобы он стал ее любовником.

Слишком смелая мысль для женщины. Женщина встречает мужчину, он начинает ей нравиться, она хочет его получше узнать, в итоге влюбляется, но физическое влечение, желание и даже потребность еще не возникают, не приходят сразу, если только это не… отклонение, если женщина нормальна.

Нелепо получается. Ей бы надо хотеть мужа, а не первого встречного мужика. Она не проститутка.

А все равно, как ни говори, помечтать приятно. Дэвид и Джо спят. Можно спокойно встать с кровати, пойти по коридору, войти в его комнату и тихонько лечь рядом…

Что, собственно, останавливает? Характер? Происхождение? Воспитание?

Раз уж она готова к этому, то лучше всего с Генри. Он мягкий, нежный, деликатный и не станет презирать ее за то, что она сама предложила себя, словно шлюха из Сохо.

Люси перевернулась на другой бок. Почему она решила, что Генри не будет ее презирать? Он находится в доме лишь один день, да и то почти постоянно в кровати.

Неплохо бы, чтобы он снова увидел ее обнаженной. Интересно еще раз понаблюдать, как на его лице удивление сменяется восхищением. Она почувствует его руки, они будут ее ласкать, гладить по всему телу.

Люси знала возможности своего тела. Она заметила, что лежит почти мокрая, рука потянулась к клитору. Стоп, не надо, не сейчас.

Ноги чуть раздвинулись, в груди что-то жгло. Нет, довольно, мне надо спать… спать…

Закончить мысль Люси так и не смогла. Она выскользнула из постели, быстро направилась к двери.

* * *

Фабер услышал шаги в коридоре, среагировал мгновенно. Никаких посторонних мыслей. Только безопасность. Он осторожно спустил ноги на пол, поднялся с кровати, неслышно подошел к окну и встал в темном углу, зажав стилет в правой руке.

Он услышал, как открылась дверь и кто-то вошел в комнату; щелкнул замок. Кто это? Если убийца, то почему не оставил дверь открытой, чтобы быстро исчезнуть, да и какой убийца здесь, на глухом острове?