Дальняя командировка - Фридрих Незнанский Страница 64

Вот так, обменявшись взаимными любезностями, они и стали прощаться.

— Вы сейчас куда, Александр Борисович? Не нужна помощь? С транспортом, например?

— Нет, благодарю. А хочу я навестить судью Слепнева.

— Вон как? Ну что ж, полагаю, вам будет чрезвычай­но любопытно взглянуть на этого человека, так сказать, в домашнем кругу.

И стало понятно Турецкому, почему не входил Сул­танов в узкий круг приближенных Савелия Тарасовича. Они просто все его побаивались. И теперь ясно, что не без причины. Но зачем же он отправился с ними на пик­ник?.. А не исключено, чтобы познакомиться лично с ним, Турецким.

— Да и у Керимова следовало бы поинтересоваться, как он чувствует себя после нечаянного купания.

— Нормально, — даже не улыбнулся Султанов. — Их особняки, между прочим, рядом... А вы всех восхитили, Александр Борисович, своей самоотверженностью... — Вот тут он не удержался и раздвинул губы в ухмылке. — С вашей-то загруженностью давно, наверное, в бассейн не ходили?

«Смотри-ка, и это он знает... »

— Давно. Почти все забыл. Держусь на воде кое-как, и на том спасибо.

— Ну что вы! Юношеские пристрастия обычно оста­ются на всю жизнь. Поэтому могу сказать совершенно искренне, уж за вас я не испугался. Водичка, правда, хо­лодноватая, да и то как для кого. Всего вам доброго...

...Хороший особнячок, однако, выстроил себе судья Слепнев в элитном поселке. И что у них, право, за страсть такая? Чуть к власти подобрался, сразу хоромы возво­дить?

Антон Захарович, когда Турецкий нажал кнопку звон­ка у железной калитки и на вопрос: «Кто?» — предста­вился, был искренне изумлен. Чего это вдруг понадоби­лось москвичу от него в воскресный день? Но отказать в приеме, сославшись на какие-нибудь домашние сложно­сти, не смог. Сам вышел встретить к калитке.

За рулем «девятки» сидел Филипп Агеев, для конс­пирации натянувший на голову черный парик и прикле­ивший над верхней губой залихватские черные усики явно кавказского происхождения. И тем не менее судья успел обратить на него внимание. Спросил: кто такой? Александр Борисович пожал плечами и ответил, что это наемный водитель из того автосервиса, где Владимир Дмитриевич Поремский, его сотрудник, оформлял ма­шину во временное пользование. Слепнев кивнул.

Прошли в дом. Антон Захарович познакомил Алек­сандра Борисовича со своей весьма, надо сказать, дород­ной супругой Ираидой Михайловной — типичный обра­зец анекдотической супружеской пары. Затем, уяснив, что Турецкий прибыл не для отдыха, а все-таки по делу, пригласил его в свой рабочий кабинет, на второй этаж.

Как сообразил уже Турецкий, судя по обстановке, детей у Слепневых не было. Да теперь и поздно уже за­водить. Но для кого тогда возводилось это могучее стро­ение? Нет, странные люди... А может, просто для прести­жа? Но ведь престиж, как таковой, может в одночасье кончиться, и что тогда? Впрочем, этот вопрос не требо­вал ответа, ибо, если бы он вообще вдруг возник, немед­ленно проявилась бы вся иллюзорная сущность этого ложного величия. Но об этом никто, видимо, не хотел здесь думать.

Цель у Турецкого была простая: объяснить судье, что называется, на пальцах, что после ознакомления с мате­риалами дела об автоугонщиках он имеет все основания потребовать возвращения его для дальнейшего производ­ства предварительного следствия. Вновь открывшиеся обстоятельства указывают на то, что предварительное расследование производилось с многочисленными нару­шениями требований статьи 225-й Уголовно-процессу­ального кодекса РФ, и в ходе его совершенно не прини­мались во внимание имеющиеся факты преступной дея­тельности ряда ответственных государственных лиц.

Судья был искренно возмущен такой постановкой вопроса. Он заявил, что, по его твердому убеждению, если тут и есть вина следственных органов и суда, державше­го это громкое дело под своим контролем, то заключает­ся она в том, что они — суд и прокуратура — невольно пошли на поводу у недобросовестных лиц, которые ок­леветали честных людей, известных предпринимателей. Это было, да, спорить трудно. Но ведь ошибаться может каждый, и слава богу, что ошибка была ими вовремя ис­правлена, а подозреваемым в несовершенных преступ­лениях были принесены извинения. К счастью, дело окончилось к всеобщему миру и пониманию. И вдруг такие чудовищные обвинения!

«Прекрасно, — сказал себе Турецкий, — что и требо­валось доказать».

Он уже потерял интерес к Слепневу и на предложе­ние Антона Захаровича отобедать в его доме, раз уж сло­жилась такая ситуация, ответил отказом. Но в ответ по­просил о небольшой услуге — если это не составит тру­да, проводить его к прокурору Керимову. Ему сказали, что его дом находится где-то рядом.

Отказать гостю в такой малости Слепневу показалось неловким, и он согласился.

Дом прокурора, не менее величественный, чем особ­няк судьи, оказался не рядом, а чуть ли не на другом кон­це поселка. Решили, чтобы не идти пешком, доехать на машине, а Филя, которого Турецкий назвал Гургеном Самсоновичем, пообещал доставить судью домой. Про­сто показать, хотя Слепнев, видимо, уже подумывал, что ему было бы очень уместно поприсутствовать при разго­воре Турецкого с Керимовым. Но... предложения от Алек­сандра Борисовича не последовало, а самому напраши­ваться — это показалось судье несколько унизительным.

Турецкий вышел возле указанной калитки с точно такой же, как у судьи, кнопкой звонка и микрофоном для переговоров. А Филя, не разворачивая машину, почему- то предпочел двигаться на задней передаче. При этом он положил правую руку на спинку сиденья и, обернувшись, смотрел назад.

Маленький судья тоже попробовал вертеться на пе­реднем сиденье машины, но это было ему неудобно. По­этому, вероятно, он и не заметил, как под воротник его пиджака незаметно вошла и уютно устроилась там почти незаметная, маленькая булавочка с темной головкой. В технике такого рода Филипп был мастак, да к тому же он получил толковую консультацию от Коли Щербака, кол­леги по агентству и специалиста по всякого рода подслу­шивающим устройствам, применяемым спецслужбами всего мира.

Остановившись у дома судьи, Филипп резво выско­чил, обежал машину и помог выбраться Антону Захаро­вичу — и все это по-южному темпераментно и несколь­ко бестолково, как и положено. Удобная позиция мик­рофона сомнений не вызывала. Оставалось только наде­яться, что по выходе из дома судья Слепнев останется в том же пиджаке. Турецкий сказал потом Филе, что имен­но в нем он и видел судью — и у мэра, и даже на пикни­ке. А теперь и дома, — правда, он встречал нежданного и нежеланного гостя, но свой ритуал все же соблюл, об­лекся в пиджак из хорошего английского твида, сшитого наверняка по заказу. Где ж найти такие размеры?..

...Керимов старательно изображал неважное самочув­ствие. Но все же нашел в себе силы еще раз поблагода­рить Александра Борисовича за то человеческое муже­ство, с которым он спасал его в ледяной воде. Турецкий кивал. Он слышал где-то в доме голоса, но прокурор, видимо, не горел желанием представить гостя своей се­мье. И Турецкий решил тоже не тревожить хозяина дол­гим своим присутствием и сразу объяснил причину ви­зита. «Дело автомобилистов» подлежит отправить на дос­ледование. И указание на этот счет он готов дать в лю­бую минуту, имея на то санкции генерального прокуро­ра и его заместителя по следствию.