Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова Страница 63

— Ваш кофе с виски, мадам.

Элла отпила глоток.

— Роберт, ты волшебник. Я серьезно говорю. Спасибо! И ты один здесь нормальный человек. Твои дамы уже собрались меня везти куда-то больную.

— Нет-нет, тетя, выздоравливайте спокойно, — перебила ее Эльза, — сейчас ехать никуда не надо, нужно только ваше согласие.

— Ну, я ж уже согласилась, что еще?

— Вот и прекрасно, спасибо вам.

— Она говорит мне спасибо, вы слышали? Я не просто поеду, я поеду с удовольствием и еще плюну в бесстыжие глаза этого проходимца, который называется твоим отцом! Сколько Мануэла страдала из-за него!

Эльза опустила глаза: упоминание об отце ее не обрадовало, но она решила промолчать из-за ребенка. Все же, какой-никакой, а дед. Но Элла решительно наклонилась к Габи:

— Деточка, послушай меня, никогда не выходи замуж за проходимца.

— Бабуля, не кричи, я хорошо слышу. Я вообще не пойду замуж!

— О, вот это моя порода!

Элла, наконец, развеселилась — то ли от кофе с виски, то ли от бесед, и компания, расставив по столам купленные для больной цветы, отправилась дальше, взяв с Эллы обещание позвонить, когда она полностью выздоровеет.

Пока Наташа, Оля и Роберт выбирали игрушки для детдома, которые решили купить в придачу к собранной сумме, Габриэла потащила Эльзу в отдел музыкальных инструментов, подошла к продавщице и попросила скрипку.

— Вот эту я куплю себе, когда заработаю денег на наших концертах.

Продавщица улыбнулась:

— Она всегда говорит, что хочет именно эту скрипку, и я, знаете, не продаю ее другим. Если выбирают, говорю, что ее отложили и за ней придут.

Эльза посмотрела на Габриэлу. Сколько еще сюрпризов таится в этом ребенке?

— Габи, давай поедем к деду Сане, отдадим ему его скрипку, и приведем сюда, пусть проверит эту. Если она окажется хорошая, купим ее прямо сегодня.

Габриэла недоверчиво посмотрела на нее.

— Купим прямо сегодня? Ты знаешь, сколько она стоит?

— Да, я видела.

— Я не могу так. Ты только вчера стала моей мамой, а сегодня уже просить у тебя скрипку? Так не пойдет.

Продавец с удивлением посмотрела на Эльзу:

— Вы ее мама?

— Теперь да…

Эльза взяла Габи за руку и отвела в сторону.

— Дорогая, давай все обсуждать без чужих людей.

— Она не чужая, ее Юка зовут. Я ее давно знаю, этот же магазин недалеко, я всегда сюда ходила скрипки смотреть.

— Хорошо, при Юке не страшно, но после — только вдвоем, идет?

— Идет.

— А почему ты не хочешь, чтобы мы купили скрипку?

— Я очень хочу. Но это неправильно.

— Это правильно. Познакомишь меня с дедом?

Габи пожала плечами, потом посмотрела на нее и сказала:

— Если он не пьяный. А то мне за него стыдно.

«Дед» оказался небритым мужчиной слегка за сорок, с несколько опухшим лицом и густыми волосами — черными с проседью. Когда Эльза с Габриэлой, Робертом и Наташей вошли во двор, он сидел, прислонившись к косяку двери своего дома, курил и щурился на солнце, стряхивая пепел в жестяную банку из-под кофе. Увидев Габи в компании незнакомых людей, он встал с порога и затушил сигарету о край банки. Первым к нему подошел Роберт и представился, протянув руку. Тот, все еще не понимая, что происходит, пожал руку в ответ:

— Александр.

Возникла пауза. Сформулировать то, зачем пришли, взрослые оказались не в силах. Ситуацию спасла Габи.

— Дед Саня, я нашла маму, вот она, ее зовут Эльза. А это — ее друзья. Там еще одна в машине осталась… Я решила вас познакомить. И еще мама хочет…

Эльза пришла в себя.

— Подожди, Габи. Я хочу поговорить с Александром сама. Вы можете уделить мне пару минут?

— Заходите в дом.

Наташа, Роберт и Габи остались на улице, и все втроем сели на скамейку, где вчера сидела Эльза. Скамейку эту было прекрасно видно из окна чистой, но очень бедной кухни.

— Вы и вчера меня видели?

— Конечно. Мне показалось, что вы актриса, и Габи сказала, что получила предложение поиграть на каком-то празднике. Я подумал: девчонка хорошо играет, может, это шанс, и отпустил.

— Я действительно актриса, вы проницательны. Габи сказала мне, что вы учили ее играть на скрипке. И что даете ей инструмент напрокат. Кстати, вот он, спасибо. Вы и сами играете?

Александр открыл футляр и погладил старую скрипку.

— Это детская скрипка, скрипка моей дочери. Я играю на другой, что логично. Потому что я — учитель музыки.

— Габи сказала — музыкант. Александр, вы извините, я с такой просьбой… Не поможете нам купить скрипку? Она выбрала какую-то в магазине, но я совершенно не разбираюсь в этом и подумала, что вы как профессионал…

— Габриэла сейчас единственная моя ученица, и я хотел бы продолжать давать ей уроки.

— Это было бы прекрасно. Мы будем вам хорошо платить.

— Это кстати. Но не главное. Скажите, вы правда хотите забрать ее к себе?

— Да, конечно.

— Вы знаете, что она цыганка?

— Это не имеет значения.

— Я так и не решился. Моя родная дочь умерла, и…

— Сочувствую вам. А у меня не было детей — до вчерашнего дня.

— Вы удивительная, Эльза. А …это правда ваше имя?

Эльза полезла в сумку и протянула собеседнику паспорт.

— Нет, на самом деле я Лиза, Елизавета Марин. А Эльза — сценический псевдоним, вот приклеился, и все так называют. Габи, кстати, тоже не знает еще, что Эльза — ненастоящее имя.

Александр встал, открыл ящик старого буфета и дал Эльзе блокнот и ручку:

— Запишите мне, пожалуйста, свой адрес, телефон и паспортные данные.

— Конечно.

Внимательно прочитав написанное на листочке, он вернулся к буфету.

— Я вижу, вы хороший человек, Лиза. У меня есть документы этой девочки. Возьмите, вот.

Эльза бегло просмотрела бумаги: там было свидетельство о рождении и свидетельство о смерти. В свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял прочерк, а в графе «мать» стояло имя женщины, на которое было выписано свидетельство о смерти.

— Ее мать умерла?

— Да. Они путешествовали со своими, ну, вы понимаете… И несколько месяцев жили у нас во дворе, в двух заброшенных домах. Мать Габи заболела и осталась тут с дочерью, остальные ушли. А потом, в общем… — Александр запнулся. — Через некоторое время она умерла. Свидетельство о смерти выдали мне, больше некому было.