Особые обстоятельства - Джон Ле Карре Страница 63

* * *

Если десять лет, проведенные в дипломатических кругах, чему и научили Тоби, так это тому, что любой кризис нужно воспринимать спокойно и всегда считать его разрешимым. Во время обратного пути в Кардифф внешне он оставался совершенно невозмутим и так же весело болтал с Гвинет, хотя его одолевало беспокойство за Кита, Сюзанну и Эмили. Он печалился из-за гибели Джеба и напряженно размышлял о том, как же и когда его убили и что полицейские явно заметали следы этого убийства. И только добравшись до Кардиффа, Тоби наконец задумался, в какой ситуации оказался, вернее, в какую ситуацию сам себя загнал.

Следят ли за ним? Скорее всего, пока нет, но Тоби прекрасно помнил предостережение Чарли Вилкинса. На вокзале он расплатился за билет наличными, с Гвинет тоже рассчитался наличностью и выходил и садился в такси на перекрестке, не у дома Джеба. Он не проговорился, к кому ездил, хоть и понимал, что Джебу уже ничего не страшно. Скорее всего, в доме одного из соседей Бриджит заседал какой-нибудь коп, приставленный следить за ней. А значит, рано или поздно описание его внешности дойдет до полиции. Впрочем, если повезет, местные копы, как и везде, окажутся некомпетентными и произойдет это все-таки поздно.

Тоби не рассчитывал, что ему придется потратить столько наличных, и он был вынужден воспользоваться банкоматом — оставить очередной след своего присутствия в Кардиффе. Но иногда приходится рисковать. В магазине электроники, что находился неподалеку от вокзала, Тоби купил новый жесткий диск для компьютера и два подержанных телефона, черный и серебристый, уже с предоплаченными сим-картами и заряженным аккумулятором. На курсах по безопасности ему рассказывали, что среди продавцов такие телефоны называют одноразовыми — слишком уж часто их покупали только для того, чтобы избавиться от них спустя пару часов.

В кафе, где собирались преимущественно безработные жители Кардиффа, Тоби взял чашку кофе и кусок торта и отнес их за угловой столик. Царивший в кафе гвалт полностью отвечал его целям, и Тоби улыбнулся, набирая на серебристом телефоне номер Коротышки. Конечно, такие трюки были, скорее, в духе Мэтти, но и Тоби вполне умел при необходимости врать и прекрасно знал, как ему надо действовать.

Гудки все шли и шли, и Тоби уже думал, что его вот-вот переведут на автоответчик, когда в трубке раздался злой мужской голос:

— Пайк слушает. Я на работе, занят. Что вам нужно?

— Э-э, Коротышка?

— Ну я Коротышка. Кто говорит?

Тоби не пытался изменить свой голос, но решил говорить чуть развязнее и проще, чем в обычной жизни:

— Коротышка, меня зовут Пол, я из газеты “Аргус” Южного Уэльса. Здрасьте. Мы тут делаем материал о Джебе Оуэнсе, который на прошлой неделе самоубился, как вы, наверное, знаете. “Смерть невоспетого героя” и все такое прочее. Мы так поняли, что вы были его другом, верно? Прямо даже лучшим другом, самым близким? Боевым товарищем, так сказать. Вы, наверное, чертовски расстроены?

— Откуда у вас мой номер?

— Ну, у нас есть свои источники, если вы понимаете, о чем я. Мы, собственно, вот чего хотели узнать — вернее, редактор просил узнать, — не дадите ли вы нам интервью? Расскажете про Джеба, каким хорошим солдатом он был, просто поговорим про вашего лучшего друга. Мы большой материал хотим сделать, на разворот. Алло? Вы меня слышите?

— Как ваша фамилия?

— Эндрюс.

— Интервью записывать будете на пленку или нет?

— Честно говоря, предпочли бы записать. И я хотел бы встретиться с вами лично, а не брать интервью по телефону. Конечно, мы можем и сами много чего нарыть про Джеба, но это не очень-то хорошо. И, разумеется, какие-то конфиденциальные сведения мы разглашать не будем, можете об этом не беспокоиться.

Еще одна долгая пауза. Судя по шорохам, Коротышка прикрыл трубку телефона ладонью.

— Четверг вас устроит? — наконец спросил он.

Четверг? Добросовестный работник министерства тут же принялся мысленно листать ежедневник. В десять утра совещание департамента, в половине первого — деловой обед с парнями из связей с общественностью в Лондонберри-хаус.

— Четверг? Прекрасно, — решительно ответил Тоби. — Где бы вам было удобно встретиться? В Уэльс вам, наверное, совсем неудобно ехать?

— Нет, давайте в Лондоне. Кафе “Золотой теленок” в Милл-хилл. В одиннадцать утра. Годится?

— Как я вас узнаю?

— Я же карлик, меня легко приметить. Всего-то два метра ростом. Приезжайте один, никаких фотографов. Вам сколько лет?

— Тридцать один, — быстро ответил Тоби и тут же пожалел об этом.

* * *

На обратном пути в поезде Тоби вновь вытащил “одноразовый” серебристый телефон и отправил первое сообщение Эмили: “Нужен совет срочно, свяжись по этому номеру, старый не действует. Бейли”.

Выйдя из купе в коридор, он на всякий случай набрал еще и номер операционной и оставил на автоответчике сообщение: “Доктор Пробин, это ваш пациент Бейли. Хотел договориться с вами о приеме. Пожалуйста, перезвоните мне на этот номер — старый не работает. Спасибо!”

На протяжении всего следующего часа Тоби не мог думать ни о чем, кроме Эмили. При этом он вовсе не думал прямо-таки о ней, нет. Он думал о Джайлзе Окли, о его провале, об их прошлом, но почему-то и в этих мыслях всегда присутствовала Эмили.

Ответное сообщение, сухое и лаконичное, необыкновенно обрадовало Тоби: “Я на дежурстве до полуночи. Если что, ищи в отделении неотложки или сортировки пациентов”.

Подписи не было, даже букву “Э” она не поставила.

На Паддингтонский вокзал поезд Тоби прибыл лишь в девятом часу. Впрочем, у Тоби уже был составлен список необходимых ему вещей: упаковочная лента и бумага, штук шесть мягких конвертов с подложкой формата А5 и пачка носовых бумажных платков. Газетный киоск на станции уже был закрыт, но Тоби удалось купить все по списку на улице Прейд. Помимо всего прочего, он также приобрел пластиковый пакет с крепкими ручками, несколько телефонных карточек для своих телефонов и фигурку лондонского солдата из охраны Тауэра.

Солдатик сам по себе ему нужен не был — в отличие от картонной коробки, в которой он поставлялся.

* * *

Квартира Тоби в Ислингтоне располагалась на первом этаже, в ряду одинаковых домов постройки восемнадцатого века, отличавшихся друг от друга лишь цветом дверей, состоянием оконных рам и качеством занавесок. Ночь выдалась не по сезону теплая. Тоби прогуливался по тротуару напротив собственного дома, выглядывая классические признаки слежки: припаркованные машины с пассажирами внутри, прохожие, болтающие по телефону на углу улицы, мужчины в рабочих комбинезонах, без энтузиазма ковыряющие распределительные коробки. Как и всегда, всего этого добра на его родной улице было предостаточно.

Перейдя через дорогу, Тоби осторожно вошел в дом. Тихо, как мышка, поднявшись по лестнице и открыв дверь своей квартиры, он замер в прихожей. Почему-то было включено отопление. Тоби вспомнил, что сегодня вторник — как раз по вторникам к нему приходила Лула, уборщица-португалка. Она работала с трех до пяти. Наверное, замерзла и включила отопление.