Седьмое море - Наталья Андреева Страница 63

Иногда ему даже казалось, что любовь Алисы — всего лишь игра, они нарочно придумали этот трюк, на пару с отцом. Красиво разыграно! Спать с Алисой нельзя, у нее, видишь ли, принципы. Папа попросил год отсрочки. Уволить ее тоже нельзя, дочка шефа неприкосновенна. Теперь, после исчезновения Анжелики, Дан с Алисой считаются парой и вынуждены везде появляться вместе. Алиса всем говорит, что помолвлена с Даниилом Голицыным, хотя лично он ей такого права не давал. Под предлогом того, что Алиса якобы любит его, она находится при нем неотлучно, ладно бы на работе! Но Алиса требует, чтобы он тратил на нее все свое свободное время! Пытки страшнее невозможно вообразить! Весь привычный образ жизни летит к чертям!

Ладно бы Алиса таскала его по ночным клубам и прочим злачным местам. Казино, ипподром, зажигательные пати, заканчивающиеся купанием всей толпы в бассейне. Это еще можно было бы пережить. Бокалдругой шампанского, ловко подсунутый косячок — и папины угрозы ничего не стоят. Данное ему слово легко забывается, когда в голове туман, а рядом сексуальный мужчина, таких девочек имевший несчетно. Дело техники, всего лишь. Но то, что без проблем получалось с другими, с Алисой Сажиной не работало. Она не ходила по ночным клубам и светским тусовкам. И практически не пила. На его вкрадчивое «хотя бы раз в жизни каждый человек должен это попробовать» пожимала плечами:

— У меня своя голова на плечах. Наркотиками не интересуюсь. Можешь за компанию со всеми спрыгнуть с двадцатого этажа. Хоть раз в жизни всего надо попробовать.

Девчонка была непробиваема, так же как на дорожке, с рапирой в руке. Дан часами вынужден был томиться на зрительской трибуне, все больше приходя в отчаяние. Мало того, что он ненавидел фехтование. Тоже мне спорт! Дан видел, с каким наслаждением Алиса вонзала в соперницу клинок. Пусть рапира была тренировочной, пусть, но эти крики… Точнее, победный клич, который Алиса издавала, проведя очередную блестящую атаку. У Дана мурашки бежали по спине, а сердце стыло. Потом Алиса снимала маску и с улыбкой подходила к нему:

— Ну как?

И смотрела на него глазами Сажина. И он, цепенея, кивал головой:

— Отлично, девочка моя! Ты просто супер!

О, как он мечтал, чтобы она хоть раз проиграла! С разгромным счетом. Чтобы ее размазали по стенке, унизили, растоптали ее самолюбие. Словом, Дан хотел, чтобы она оказалась на его месте и поняла, каково ему. Разумеется, Алиса проигрывала, редко, но с ней, как и с каждым спортсменом, такое случалось. Но она никогда не теряла при этом самообладания. С непроницаемой улыбкой говорила:

— В следующий раз.

И он опять видел Сажина. Теперь он видел его с утра до вечера, эти глаза, этот нос и губы, и они еще пытались его целовать! Ну почему, черт возьми, она так похожа на отца?! Любовь Дмитрия Сажина во плоти. Да, постарался Дмитрий Александрович. Очередное поражение лишь делает Алису сильнее, она тут же начинает мечтать о реванше и усиленно тренироваться.

В конце концов Дан стал радоваться отсрочке. Ему подарили год. Целый год! Потому что чем дальше, тем больше Дан понимал: он не сможет. Даже с закрытыми глазами, представляя на месте Алисы одну из своих сладких белокурых девочек, безоговорочно верящих каждому его слову. Толкуто? Он просто боится Алису Сажину. И это еще хуже, чем бояться ее отца. Когда пасуешь перед здоровым мужиком, это понятно. Против силы не попрешь. Но когда тебя приводит в трепет девчонка с внешностью модели…

«Она не женщина, — думал Дан, томясь на трибуне и глядя, как Алиса лихо, помужски, разделывается с очередной соперницей. — Что я буду делать, когда пройдет этот год?!»

Разумеется, он знал, что по приказу Сажина служба безопасности холдинга установила за генеральным директором слежку. Звучит как анекдот. Но что поделать, если директор номинальный? На деле у него ничего нет, ни акций, ни влияния, ни желания работать, чегонибудь добиться. Если и было, то в прошлом, до той роковой ошибки. А кто, скажите, безупречен? Теперь Дан не глядя подписывал документы, которые ложились к нему на стол.

— Дмитрий Александрович это просмотрел, — сообщала стоящая наготове с печатью секретарша Сажина или главный бухгалтер.

Дан кивал, расписывался, печать, как гильотина, обрушивалась на витиеватый автограф. Прямо на заглавную букву «Г», отсекая ей голову, и у Дана каждый раз было ощущение, что его казнят. Он ничего не решает, Дмитрий Александрович уже все просмотрел. Ну сколько можно?! Не довольно ли унижений?! Сажин давно уже единоличный хозяин фирмы. А за дверью, в приемной, сидит его дочь. И все знает. В ее глазах каждый раз насмешка.

Дан уговаривал себя: один раз не больно. Во всяком случае, не смертельно. Алиса устроит сцену, оскорбит, так, как она это умеет, метко, безжалостно, зло. И отпустит на свободу. А вот если у них в постели не получится, Алиса так сразу не отступит. Кто знает, что ей в голову взбредет? Упрятать его в лечебницу для алкоголиков? В палату для пациентов с «мужскими проблемами»? И кому она об этом расскажет? Маме, папе, своему психотерапевту, всем, кто сидит в офисе?

«Она должна меня бросить», — мучился Дан. И все гадал: как бы это устроить?

Масла в огонь подлил Зебриевич. Они дружили еще с института, застенчивый зубрила Димка, яркий, как тропическая птица, Дан и тихушник Сема, который на факультетской дискотеке заведовал буфетом. Димка был у него на подхвате, просто не смог отказать. Тогдато Сажин и изучил этот механизм торговли, на примере Семиного буфета. Ох, и пожалел же небось об этом Зебриевич! Меж однокашниками всегда негласное соперничество, кто большего в жизни достиг. А для чего, скажите, проводят эти встречи выпускников? Десять лет спустя, двадцать, тридцать…

Вот уж от Сажина никто не ожидал такой прыти. Женившись на Даше, Димка враз изменился. У него словно пропал страх. Даже вид спорта Сажин выбрал соответствующий, тот, где люди бьют друг друга чем ни попадя, и руками, и ногами. Разновидностей кикбоксинга существует много, разумеется, Сажин выбрал самый опасный! Фуллконтакт! То есть полный, все удары по максимуму. Но Сажин полез и туда, и доставалось ему поначалу дай боже! Глядя на его выкрутасы, Сема не раз качал головой, предрекая:

— Он себе когданибудь шею сломает.

Дан тоже так считал. Очень уж Димка рискованную политику ведет, один раз повезло, другой, но есть же, в конце концов, лимит везения! Урвал свой кусок, дай и другим место, забейся в нору, лежи, переваривай. Шанс сорвать огромный куш дается в жизни лишь единожды. Но шли годы, Сажин порою ходил по краю пропасти, но оставался цел и невредим. Оказалось, это правило распространяется только на трусов, храбрецам же везет до бесконечности.

— Фортуна от него шалеет, — мрачно пошутил както Сема. — Стоит ей выиграть партию, Сажин ее подначивает: а ну, сдавай еще! Дошло до того, что она играет с ним честно, с нами же крапленой колодой. Нет, сам он шею не сломает. Надо ему помочь.

Они обсуждали это лишь однажды, но Дан понял: Сему, так же как и его, Димка Сажин раздражает. Значит, их двое против него одного.

Комбинацию с Дэном придумал, конечно, Сема. Развести Дашку, сказать, что муж нанял мальчишку для того, чтобы опозорить ее в суде. Но донести эту информацию до несчастной женщины должен был Голицын.