Коллекция китайской императрицы. Письмо французской королевы - Елена Арсеньева Страница 63

– Да! – энергично закивал хозяин. – Мы решили попробовать, вдруг фигурка будет продана. Тогда она принесет еще. Честно говоря, я в успех не верил, но…

Я заплатил, снова не торгуясь. Цена показалась мне даже мала.

– У вас есть ее адрес? – спросил я, с трудом сдерживая нетерпение.

– Нет, – пожал плечами хозяин. – Девушка должна зайти завтра к вечеру – узнать о судьбе своего товара. Приходите и вы в это время.

Завтра к вечеру! Больше суток ждать! Да мне и часу не вытерпеть!

– Я правильно понял, что девушка танцует в составе балета Монте-Карло?

Хозяин кивнул.

И я помчался в театр. Там мне назвали адрес отеля, где остановились актеры. Вскоре я был там. И только тут сообразил, что не знаю, кого искать – я забыл спросить имя девушки!

Неужели придется возвращаться в магазин?

И тут, словно по волшебству, увидел ее – она неторопливо входила в отель.

Я кинулся к ней и обрушил весть о том, что купил статуэтку и хочу приобрести остальные.

Видимо, у меня был не вполне нормальный вид, и боюсь, девушка поначалу сочла меня сексуальным маньяком. Но странное спокойствие снизошло на меня, когда она открыла передо мной маленькую кожаную шкатулку, которая некогда была серебристо-белой, а теперь стала грязно-серой, и я увидел свою пропавшую коллекцию.

Я увидел «Вращающегося дракона», «Любящих ласточек», «Летящих бабочек», «Бамбуковые палки у алтаря», «Танец двух фениксов», «Скачущих диких лошадей», «Летящего белого тигра», «Рог единорога», «Слонов» и «Веселую обезьяну»… И сказал, что хочу купить все. Девушка смутилась. Запинаясь, назвала цену.

Нет, она точно считала меня свихнувшимся! И даже вроде опасалась меня.

– Не бойтесь, – сказал я, сдерживая волнение, – мое имя граф Талле. Эти вещи некогда принадлежали мне, но были украдены у меня в Петрограде. Я отчаялся отыскать их, они дороги мне как память о стране, в которой я некогда служил.

Девушка побледнела. Резкость и грубость ее черт словно определилась – и я вспомнил, кого она мне напоминала – мужчину в коридоре ЧК. Того седого мужчину с голубыми глазами и прокуренными усами, русского писателя…

– Мой отец, – заговорила наконец девушка, – собирал различные редкости. Однажды к нему попала эта шкатулка… Статуэтки очень нравились матери, и он ей их подарил… Но я рада, что они теперь вернулись к хозяину. Я бы отдала их вам даром, если бы не нуждалась в деньгах так сильно.

Об этом не могло быть и речи. Я охотно заплатил, сколько просила балерина.

Потом забрал шкатулку и отправился в свою гостиницу.

Там я расставил статуэтки на кровати и долго смотрел на них. Вспоминал тот день, когда мы с Шарлотт поехали не в порт, откуда должны были отплыть на американском судне, а бросились неведомыми путями по суше. И все потому, что я поверил Мин-хао! Потом я не раз изумлялся этой своей вере – и вот теперь изумление накрыло меня вновь.

Мин-хао говорил об ошибке, совершенной Вэймином, – об ошибке, которую тот должен был непременно исправить, потому что дал клятву умирающей императрице. Говорил о случайно попавшем к копиям сокровище. О яде, смертельном яде, по преданию, том самом, который некогда принадлежал Серебряной Фей и с тех пор сохранившем свои невероятные свойства. Говорил о том, что у Вэймина остались дети, которые подросли – и продолжают дело отца, следят теперь за нами, и если мы отправимся морем, то будем обречены. Мин-хао долго рассказывал про яд…

Когда я найду время, обязательно опишу все подробней – вдруг пригодится моим потомкам. Знаю одно: конечно, со статуэтками надо быть поосторожней. Я осмотрел их и, кажется, понял, которая именно навлекла на меня беду. Думаю, «Летящий белый тигр». В голове фигурки мужчины есть некое отверстие… Мин-хао упоминал об особых свойствах яда, о том, как на него действует тепло… Но я запишу это потом. Сейчас мне нужно закончить хлопоты по отправке тела Шарля в Талле.