Последний секрет плащаницы - Анхель Гутьеррес Страница 62

— Невероятно! — восхищенно воскликнул Энрике.

— Хитроумное приспособление, а?

Хуан подошел к небольшому дубовому комоду и вынул из ящика фонарь.

— Идите за мной и будьте осторожны, не поскользнитесь на ступеньках — они сырые и скользкие.

Старик стал медленно спускаться, освещая предательские ступеньки фонарем и отодвигая свободной рукой паутину. Энрике внимательно, ни на секунду не отводя взгляда, смотрел под ноги, чтобы не оступиться.

— Рассказывают, что через несколько дней после бомбардировки армия франкистов взяла монастырь. — Голос Хуана гулко и таинственно звучал в темноте, отчего по спине у Энрике пробегал холодок. — От этого здания остались практически одни руины, что, собственно, и позволило им обнаружить вход в подземелье. Говорят, что солдаты нашли там знамена и гербы тамплиеров, а также странный гобелен с символами строителей храмов. Дальнейшая судьба всего этого неизвестна, но то, что франкисты не смогли взять с собой, сохранилось, и скоро вы это увидите своими глазами. В последние месяцы войны монастырь служил штаб-квартирой, и в это время подземелье было оборудовано под бункер.

Лестница вела в просторный, погруженный во мрак зал. В конце ее Хуан так внезапно остановился, что Энрике наткнулся на его спину.

— Здесь тоже будьте осторожны, не оступитесь, — предупредил старик, осветив фонарем дальний конец зала, где была видна узкая лестница, ведшая вниз, к металлической ржавой двери. — А та дверь ведет в длинный туннель. Раньше по нему можно было добраться до самого леса, который находится к югу от монастыря, но теперь туннель наполовину обрушен, и туда опасно входить. К тому же во время войны солдаты засыпали выход.

Энрике все это безумно нравилось: секретное подземелье, туннель, загадочные находки… Все это казалось слишком фантастическим, чтобы быть правдой.

— Вот здесь были найдены гербы, гобелен и все остальное, — сказал Хуан, войдя в соседний зал, намного более просторный, чем предыдущий. — А видите эти изогнутые колонны?

— Колонны Яхин и Боаз — хранители храма Соломона, — сказал Энрике, пристально посмотрев на них.

Когда Хуан осветил фонарем стены, Энрике отчетливо увидел следы некогда висевших на них гербов: эти места были несколько светлее остальной поверхности.

— А гобелен закрывал вот этот вход, — сказал Хуан, осветив проем в дальней стене. — И посмотрите, что изображено наверху.

Энрике подошел поближе, чтобы лучше разглядеть символы, высеченные на стене над узкой и низкой аркой.

— Это Божественное Око, — принялся пояснять старик, — и…

— Созвездие Близнецов, — закончил за него Энрике, — а близнецы — один из важнейших символов ордена тамплиеров. Два рыцаря на одном коне — так их обычно изображали. Но что это?.. Хуан, можно ваш фонарь на минуту?

— Да, конечно. Но что случилось?

— Да просто хочу кое-что рассмотреть, — рассеянно ответил Энрике, приблизив свое лицо вплотную к стене. — Вот видите? Вот здесь, вокруг звезды Кастор.

Старик придвинулся ближе, чтобы разглядеть, что показывал ему Энрике.

— Ничего не вижу.

— Да вот же он! Неужели не видите? Темный круг — кажется, сделанный краской.

— Да-да, теперь вижу! — воскликнул Хуан. — Вы правы.

Они осмотрели все звезды одну за другой, но нигде больше не нашли подобного знака.

— Как вы считаете — это что-нибудь значит? — спросил Энрике.

— Понятия не имею, — пожал плечами Хуан. — Возможно, когда-то и значило.

Освещая фонарем свою записную книжку, Энрике перерисовал в нее все символы, изображенные на стене, в том числе и странный знак, которым была отмечена звезда Кастор, одна из двух самых ярких звезд созвездия Близнецов.

— Пойдемте, я покажу вам еще кое-что интересное, — сказал старик, пройдя под низкой аркой, вход в которую некогда закрывал гобелен.

С трудом заставив себя оторвать взгляд от высеченных на стене символов, Энрике проследовал за ним и оказался в маленькой пустой комнате с высоким потолком.

— Это святая святых монастыря, — прошептал Хуан, словно говорить в полный голос в этом месте было кощунством, — секретная комната.

— Прекрасный тайник для хранения бесценной реликвии, — пробормотал Энрике, окинув взглядом голые каменные стены.

Когда они поднялись наверх, был уже почти вечер. Энрике занес в записную книжку еще некоторые сведения о подземелье и, сердечно поблагодарив Хуана за неоценимую помощь, попрощался с ним, пообещав прийти на следующий день.

По дороге в гостиницу ученый не переставал думать обо всем увиденном в монастыре. Теперь у него уже не осталось сомнений в том, что версия падре Арранца, высказанная им на конгрессе в Монтеррее, была верна. Кроме того, он был уверен, что в монастыре хранилась копия плащаницы. «Или подлинная плащаница», — подумал Энрике, вспомнив слова профессора.

Он не знал, как жил загадочный Жиль, но теперь благодаря рассказу Хуана ему по крайней мере было известно, как он умер. Как бы то ни было, без ответа оставалось еще слишком много вопросов, и Энрике чувствовал, что именно здесь крылся ключ к главной тайне. До сих пор невозможно было объяснить, что заставило профессора Сорбонны отправиться из Парижа в монастырь, затерянный в горах Таррагоны, в поисках плащаницы. Не мог понять Энрике и того, почему монахи хранили реликвию в секретном подземелье, полном символов тамплиеров. Также трудно было предположить, какую роль во всей этой истории играл медальон, упоминаемый Жаком в письме.

Кастро на секунду оторвал взгляд от дороги, чтобы взглянуть на две записные книжки, лежавшие рядом с ним на сиденье автомобиля. Он был уверен, что разгадка таилась на их страницах. Вдали уже показались огни гостиницы, как вдруг ему вспомнилась последняя фраза падре Арранца, произнесенная им на конгрессе: «Иногда история содержит шокирующие факты, и нам хочется скрыть от себя самих пугающую нас правду. Но я думаю, не следует бояться того, что уже произошло, — нужно просто быть способным изменить…»

— …свою точку зрения, — пробормотал Энрике. Идея, осенившая его в этот момент, потрясла его настолько, что он, потеряв управление автомобилем, съехал с шоссе и чуть не врезался в дерево. К счастью, Энрике успел вовремя затормозить и ремень безопасности спас его от удара головой о руль. Он долго не мог прийти в себя и сидел неподвижно, чувствуя сильную боль в груди, куда впился ремень.

Энрике выключил зажигание и включил свет в машине. Затем с огромным усилием он поднял упавшие на пол салона записные книжки и принялся лихорадочно листать одну из них. Найдя наконец то, что искал, он вырвал страницу и тотчас схватился за другую записную книжку.

— Ну где же это, где? — пробормотал Энрике, судорожно сжимая в одной руке вырванный лист, а другой перелистывая страницы. — Ага, вот оно, наконец… Боже мой, — в ту же секунду прошептал он, — как же я сразу этого не заметил?