Три судьбы - Нора Робертс Страница 62

– Ну что, теперь все ясно? – спросил он. Когда Тайя молча покачала головой, Малахия снова прильнул к ее губам.

Казалось, она рухнула в пропасть с вершины «американской горки». Только этим можно было объяснить прилив крови к щекам, звон в ушах и бешеное сердцебиение. Ледяной ужас, смешанный с радостным возбуждением.

– Так как же?

– Я… я забыла, о чем шла речь.

– Раз так, повторю.

Он подхватил ее на руки и отнес в спальню, пинком закрыв за собой дверь.

– Соберись с мыслями. Помни, я делаю это только для того, чтобы ты больше не злилась на меня, – сказал он, опуская Тайю на кровать.

Она так растерялась, что даже не пыталась сопротивляться. Малахия внимательно следил за лицом Тайи и расстегивал на ней блузку. Он что-то прошептал и слегка приподнял ее, чтобы снять блузку.

– Ты просто прелесть.

– На мне не то белье. Если бы я знала, что мы… Мое белье для этого не годится.

– В самом деле? – Малахия посмотрел на ее простой белый хлопчатобумажный лифчик. – Ну, если так, то мы сейчас его снимем.

– Я не то имела в виду… – Когда он расстегнул застежку лифчика, Тайя громко ахнула. – Ты уже делал это…

– Признаюсь, делал. – Салливан снял с нее лифчик, склонился и прижался губами к ее губам. – А теперь держись. Сейчас я на тебя наброшусь. – Он начал нежно поглаживать ее соски, и вскоре Тайю затопило жидкое тепло. – Наверное, тебе придется позвать на помощь.

– Не думаю, что она тебе требуется.

– О боже, ты неповторима. Поцелуй меня. – Он прильнул к ее губам. – Я хочу тебя.

За всю жизнь Тайи никто еще не говорил ей этих трех слов. Они пронзили ее насквозь, растопили сердце, всколыхнули бурю новых ощущений. Тайя обвила Малахию руками и изо всех сил прижалась к нему.

Изумленному Салливану понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с собой. Потом он опрокинул Тайю навзничь и навис над ней. Она выгнулась дугой и стала стаскивать с него рубашку.

– Я хочу… я хочу…

– Я тоже, – дрожа всем телом, выдохнул Малахия. Его губы чувствовали вкус ее теплой, душистой кожи, руки ощущали, какая она гладкая и шелковистая. Неожиданный пыл Тайи поразил его до глубины души.

Ее тело оказалось удивительно изящным. Тонкий аромат ее кожи опьянил Малахию. Его губы спустились к упругой маленькой груди, потом снова вернулись к горячим, жадным губам Тайи. А когда Малахия положил руку на треугольник курчавых волос и услышал в ответ протяжный стон, он почувствовал себя богом.

Он что-то шептал. А может быть, кричал. У Тайи так шумело в голове, что она ничего не слышала. Ее тело сотрясала дрожь, и ощущения так быстро сменяли друг друга, что разобраться в них не было никакой возможности.

Мозг жадно впитывал их и требовал большего.

Его тело было твердым и горячим. Ничего удивительного, что ей отчаянно захотелось к нему прикоснуться. А когда Тайя сделала это, то ощутила его трепет и частый пульс.

Это было желание. Он хотел ее.

Но когда пальцы Малахии проникли в нее, Тайя забыла обо всем на свете. Она вцепилась в смятое покрывало и крепко зажмурилась.

А затем губы Малахии снова прижались к ее губам, и она раскрылась ему навстречу. Раскрылась вся, и, когда Малахия проник в нее, он овладел ее телом и душой сразу.

Салливан снова прошептал ее имя. Пока он тонул в ее влажном тепле, это имя продолжало эхом звучать в его мозгу. Она подавалась ему навстречу, потом слегка отстранялась, и так продолжалось до тех пор, пока они не достигли общего ритма. Малахия растворился в ней без остатка. Темп движений все ускорялся, а потом наступило неслыханное наслаждение, поглотившее их обоих.

Обессилевшая Тайя лежала, едва ощущая тяжесть тела, бешеные удары сердца и частое дыхание Малахии. Но зато она хорошо ощущала, как струится кровь по жилам ее собственного тела.

Внутренний голос сурово стыдил ее. Она безрассудно отдалась мужчине, которому ни капельки не доверяла. Да еще в девять часов утра. В четверг. Но Тайя была довольна собой, хотя знала, что этого следует стыдиться.

– Перестань скрипеть мозгами, – лениво сказал Малахия. – Голова заболит.

Она закрыла глаза и прислушалась к осуждающему голосу.

– В девять часов утра…

Салливан приподнялся и посмотрел на настольные часы.

– Вообще-то нет. Уже шесть минут одиннадцатого.

– Не может быть! Они ушли в начале девятого. Я специально посмотрела на часы, чтобы знать, когда начинать волноваться. – Она попыталась поднять голову, но губы Малахии снова прильнули к ее рту.

– И когда ты собиралась начать волноваться?

– В десять.

– Раз так, ты опоздала. Милая, если заниматься любовью как следует, на это уходит много времени.

Тайя потянулась, а потом порывисто села.

– Они могут вернуться с минуты на минуту.

– Могут. Ну и что?

– Они… Мы не можем оставаться здесь. В таком виде. Они наверняка поймут, чем мы занимались. А мы не должны…

– Конечно, поймут. Это ужасно. – Малахия поднял руку и погладил ее грудь.

– Не дразни меня.

– Ничего не могу с собой поделать. Потому что снова хочу тебя. Тайя, ты нравишься мне не только в постели, но должен сказать… – Малахия прикусил мочку ее уха, и Тайя задрожала всем телом. – Должен сказать, что в постели ты нравишься мне больше. Дай мне несколько минут, и я докажу это еще раз.