Ла Брава - Элмор Леонард Страница 62

Как чудище сумело подложить записку в машину и в гостиницу и остаться при этом незамеченным, ведь там было полным-полно копов? Как сумел проскользнуть невидимкой человек, который всегда и везде бросался в глаза?

Почему на стоянке не было копов, если записка велела ей отправляться туда? Он проверил все, заглянул в припаркованные машины, ни одной не пропустил.

А если в записке этого не было, почему она поехала на парковку?

Уже теплее.

Почему она остановила машину, шорох шин прекратился еще до того, как он вышел из-за колонны?

Почему она смотрела на него совершенно спокойно, нисколько не испугавшись, будто ожидала его появления?

Он опустился на стул, уставившись на листки газеты, вновь и вновь перебирая в уме, какие записки чудище якобы посылало этой женщине, гадая, как же чудище сумело их передать, и начиная понимать, что чудище подло обмануло, — и тут в его голове мелькнула еще одна мысль, заставившая Кундо подняться со стула.

Он прошел через кухню в гараж, представлявший собой пристройку к зданию, и заглянул в багажник своей машины. Там, в футляре— для пущей уверенности он расстегнул футляр и даже приоткрыл его, — лежала та самая машинка, которую он должен был утопить в заливе Бискейн, да позабыл. Кундо дотронулся до машинки, каретка сдвинулась в сторону и застряла в таком положении, вернуть ее на место он не сумел, а потому вынул машинку из футляра и перенес ее в комнату.

Машинка заставила его вновь призадуматься, он сел и какое-то время сидел неподвижно — пусть всякие мысли о Ричарде и о той женщине сами собой скользят в его мозгу, он видел их обоих, видел их вместе, видел их заодно. Вновь и вновь он видел, как женщина останавливает свою машину— она заранее знала, где он будет ее ждать, только что не улыбалась ему и была совершенно спокойна, ведь он не мог причинить ей ни малейшего вреда, ему должны были достаться только обрезки бумаги.

Он сидел неподвижно, соображая: Ричард не приедет за мной. Ясное дело. Ричард и та женщина обтяпали все это вместе. Как именно — этого он не знал, не знал, с какой стати она ворует у самой себя, хотя, может быть, Ричард и тут наврал, она вовсе не так уж богата и украденные деньги принадлежат не ей. Ричард лгал, все дело обтяпал он сам и эта женщина.

Кундо так долго сидел неподвижно, что когда наконец он стронулся с места, то решил, что не стоит медлить, не стоит больше торчать в этом доме. Чего ради? Он не сделал ничего особенного. Подумаешь, украл газету. Нет никакой необходимости прятаться, он может прямо сейчас отправиться куда пожелает.

Раз это сделали Ричард и та женщина, они не захотят, чтобы его схватили, чтобы он проболтался в полиции. Женщина не станет описывать его приметы, не станет опознавать его из страха, что тогда он расскажет полиции про Ричарда — а он непременно так и сделает.

О-хо-хо. Тут ему в голову пришла еще одна мысль— сперва он упустил ее из виду, точно так же, как позабыл о печатной машинке: что, если вовсе не Ричард и женщина заварили эту кашу, а женщина и фотограф?

Он совсем забыл про этого чертова фотографа.

Если б при нем была пушечка, когда этот фотограф щелкал его, сидя в инвалидном кресле!.. Но пушечку он купил потом, купил специально ради фотографа, да отвлекся на всякие дела, готовился к краже мусорного пакета, набитого газетными обрезками. Ох, черт! С ума можно сойти!

Тут он вспомнил, как вошел в ту психушку в Делрее, голышом, чтобы раздобыть нужную ему информацию. Кундо расплылся в улыбке. Всегда есть способ докопаться до того, что тебе нужно выяснить.

Позвонить этой бабе, да и дело с концом. Не важно, в доле фотограф или нет. Какая разница?

Позвонить бабе и спросить, не хочет ли она приобрести печатную машинку. По дешевке — всего за шестьсот тысяч долларов.

Интересно, что она ответит.