Легкий как перышко - Зои Аарсен Страница 62

– Давайте просто уже сделаем это. Я хочу обратно в постель, – пробормотал Айзек, откидываясь назад и застегивая ремень.

Я тоже сомневалась, что наш план будет успешным, но молчала весь путь до дома Кэндис. Мы с Мишей всю неделю пытались убедить ее, что небезопасно ехать на Гавайи, но нам противостояли гигантские дозы OBJ ^[6], которые она принимала в дополнение к почти ежедневным посещениям психиатра. Врач убедил ее, что столкновение со страхом воды – самый действенный способ преодолеть помешательство, так что ничего из сказанного нами с целью убедить ее, что мы, как и она, уверены в причастности Вайолет к смерти Оливии, не прорвалось сквозь ее спровоцированный лекарствами оптимизм.

Хотя это была экстремальная и отчаянная мера, мы уговорили Айзека попросить ее сбежать с ним, потому что это было единственным, по нашему с Мишей мнению, что могло сработать. Нам совершенно не нужно было, чтобы Кэндис в самом деле вышла за него. Пусть она просто заберется к нам в машину, и мы увезем ее на несколько часов – этого хватит, чтобы пропустить рейс и чтобы в результате родители решили оставить ее в больнице. Это был жестокий план – и я была уверена, что, если он сработает, я буду чувствовать себя виновной в последствиях. Но, по крайней мере, предсказание Вайолет о смерти Кэндис не сбудется. Мы выиграем себе больше времени, чтобы понять, что с нами сделала Вайолет.

– Еще раз: Кэндис выходит из дома, ты говоришь, что любишь ее и хочешь жениться, чтобы получить законное право голоса в лечении ее ментального заболевания, – сказала Миша, снова повторяя план для Айзека. – Мы говорим ей, что направляемся в часовню в Висконсин-Деллс для свадьбы, она садится в машину, мы уезжаем.

Припарковавшись у обочины, мы увидели, что свет в доме Кэндис не горит. Айзек снова заявил, какая глупая, по его мнению, вся эта затея, а потом написал Кэндис, попросив ее выйти к нему на улицу. Мы ждали в тишине, понимая, что она может и не ответить, учитывая все тяжелые лекарства – к тому же ее отношения с Айзеком оставляли желать лучшего с самого дня бала.

– Попробуй еще раз, – подначивала Айзека Миша. – Скажи ей, что настоятельно требуешь, чтобы она вышла.

– Насто… как это пишется? – спросил Айзек.

Когда через пару минут ответа так и не последовало, я предложила воспользоваться методами старой школы и кинуть камешек в окно. Мы обошли дом и встали под окном, как считала Миша, спальни Кэндис. Я кинула ветку в стекло и вздрогнула от звука, испугавшись, что занавеску отодвинут мама или отчим Кэндис. Но прошла минута, и Айзек раздраженно проворчал:

– Мы простоим тут весь день. – Он достал из кармана джинсов четвертак и кинул в окно. Тот отскочил с резким звоном – намного громче, чем можно было ожидать.

– Что ты делаешь? – зашипела Миша на Айзека. – Хочешь, чтобы мама Кэндис вызвала полицию?

И тогда окно в десяти футах от нас открылось, и мы втроем удивленно уставились на младшую сестру Кэндис, смотревшую на нас сверху.

– Что происходит? – спросила она.

– Позови Кэндис, Джулия, – велела Миша. – Нам надо с ней поговорить.

Джулия потерла заспанные глаза.

– Ее здесь нет. Она уже уехала отдыхать.

Когда до меня дошел весь смысл слов Джулии, сердце остановилось. Кэндис уже уехала. Мы опоздали. Казалось, время замедлилось.

– Как? – спросила я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. – Мне казалось, она уезжает сегодня.

– У них был очень ранний рейс, поэтому ее папа забрал ее после ужина, и она спала у него дома, – объяснила Джулия. – Они должны приземлиться примерно в одиннадцать по нашему времени. Так что вы можете тогда ей и позвонить.

Миша ходила кругами, дергая себя за волосы.

– Нет! Нет! Нет!

– Мы можем позвонить в авиакомпанию и сказать, что в самолете бомба, – предложил Айзек, внезапно осознав, насколько серьезна ситуация. – Скорее всего, им придется срочно приземлиться.

– Ну да, а потом ФБР приедут и арестуют нас! – закричала Миша. – Боже, Айзек!

Я вспомнила, как жутко описала Вайолет найденное тело Кэндис, и вздрогнула. Я всеми фибрами души надеялась, что Вайолет ошибалась насчет Кэндис – по крайней мере насчет ее гибели в воде во время этой поездки.

Вечером я сидела перед телевизором с «Илиадой» на коленях, а Кэндис прислала мне фотографию из Гонолулу, которую сделала, пока ждала рейс в Кону. На Гавайях солнце уже садилось, небо над верхушками пальм окрасилось в розовый и коралловый цвета. Я написала в ответ лишь: «Держись, пожалуйста, подальше от пляжа».

* * *

В понедельник после занятий мама ждала меня, скрестив руки на груди.

– Сядь, – велела она, как только я вошла в дом, и указала на кухонный стул.

Меня не удивило, что я завалила тест по испанскому. Несколько более удивительным был провал теста по математике и лабораторной по химии. Я получила тройку по английскому (что меня немного даже обрадовало, так как я так и не закончила читать «Илиаду»). Возможно, я прочитала чуть больше, чем остальные, и потому заработала свою тройку. Но мои оценки стали полной противоположностью всей моей прежней успеваемости. Раньше, до одиннадцатого класса, я была отличницей.

– Ну, на семестровой по испанскому у меня ужасно болела голова, и миссис Гомес отправила меня к медсестре, – сказала я, нервничая и обдирая ногти. – Сегодня она сказала мне, что можно пересдать его.

– И ты пересдашь. Сегодня мне позвонил мистер Бобек и сказал, что все учителя обеспокоены. Это твой предвыпускной класс, МакКенна. Через год в это время ты должна будешь рассылать заявки в колледжи. Сейчас не самое подходящее время портить свои оценки.

Я терпеливо слушала, как мама говорила о сложностях оплаты моего обучения в колледже и необходимости получить стипендию, о своей тревоге о том, что мое похудение вызвало у школы вопросы по поводу адекватного выполнения ею родительских обязанностей.

– Так скажи мне, МакКенна. Что дальше? – спросила она, глядя на меня и сложив руки на кухонном столе. – Тебе нужно встречаться с врачом каждую неделю?

Я опустила взгляд на ноги. Единственный ответ, приходивший на ум, внезапно показался мне идеальным – может, я и не смогла помешать Кэндис поехать на Гавайи, но могла убедить маму, что мне нужно встретиться с ней там. Так что я выпалила:

– Родители Кэндис Коттон везут ее на Гавайи, потому что ей очень тяжело после смерти Оливии. Думаю, и мне бы не помешала смена обстановки…

– Я абсолютно с тобой согласна, – прервала меня мама. – Не знаю, сколько раз я уже спрашивала тебя, что происходит в этом семестре. Ты не рассказываешь о друзьях, о том, что вы делаете с Треем каждый день после школы, почему ты спишь на диване каждую ночь. Я уже поговорила с твоим отцом. В этом году ты проведешь праздничную неделю в честь Дня Благодарения с ним и Рондой.