И все-таки она красавица - Мишель Бюсси Страница 61

52

19:30

«Одиночество на двоих, – думала Лейли. – Мы с Тидианом остались одни».

– Когда вернутся Альфа́ и Бэмби?

– Не знаю, дорогой.

Лейли не обманывала мальчика. У нее не было новостей от старших детей. Она звонила, оставляла длинные голосовые сообщения, набирала коротенькие эсэмэски – знаков вопроса в них было больше, чем букв.

Все они остались без ответа.

Тидиан гонял по тарелке холодные макароны, накалывал на вилку сосисочные кружочки, макал их в кетчуп, жевал без всякого удовольствия. Лейли всеми силами пыталась успокоить метавшиеся в голове мысли, загнать их в дальний уголок сознания, чтобы спокойно поговорить с сыном, расспросить его с улыбкой на лице: «Ну как дела в школе? Что было на перемене? У друзей все в порядке?» В каждой семье младших ежевечерне подвергают допросу, а вот взрослые ничего о себе не рассказывают.

Берегите ваших детей.

Этим вечером у нее плохо получалось. Угроза Журдена Блан-Мартена звучала в ушах.

Мне достаточно произнести одно слово – и все, что вы так терпеливо строили, рухнет.

Блефовал ли он?

Помогите нам найти вашу дочь Бэмби.

Судя по всему, Блан-Мартен считает, что Бэмби убила двух мужчин. Как и те трое легавых в комиссариате. Смешно! Лейли вспомнила, как Бэмби вчера вечером вышла из-за стола, не поев, и сказала, что идет в KFC с Шерин. В бумагах, которые ей дали прочесть в комиссариате, было зафиксировано, что убийца Жана-Лу Куртуа в это самое время ужинала с ним в гастрономическом ресторане в Дубае. Эта женщина не могла быть Бэмби, но кто поверит свидетельству матери? Чего стоят ложные показания Рубена? Почему дочь не дает о себе знать? Обычно дня не проходит, чтобы они не поговорили. Смутные догадки терзали душу Лейли. Нужно их прогнать. Заняться Тиди.

– Что не так, дорогой?

– Я потерял мяч… Мяч Альфа́.

– Твой талисман?

– Никакой он не талисман! – обиделся мальчик.

Лейли мысленно обругала себя за глупость. Тидиан вырастет и покинет ее, как Альфа́, как Бэмби. Она все сделала неправильно. Быть матерью – не ее стезя.

– Он… он упал в яму, мама.

– Завтра дедушка Мусса поможет тебе найти его. Ешь. Ешь, милый.

Тидиан заснул. Лейли прочла ему любимую историю о двенадцати подвигах Геракла. На четвертом он тихонько засопел, на седьмом первый раз закрыл глаза, на девятом – путешествии к амазонкам – проснулся, продержался до одиннадцатого о золотых яблоках Гесперид и окончательно погрузился в сон, когда Геракл отправился в ад на встречу с Цербером.

Лейли долго смотрела, как дышит ее мальчик, измученный противоречивыми чувствами. Одеяло сползло, ей хотелось укрыть сына, чтобы не замерз, осторожно, чтобы не разбудить. И в конце концов неслышно поднялась, выключила свет и вышла.

Оказавшись за дверью, Лейли проверила телефон. Ни одного сообщения!

Как всегда в подобной ситуации, на сердце стало тяжело. Ей бы тоже хотелось крепко заснуть и расслабиться. Она вышла на балкон. Молчание Бэмби и Альфа́ вернуло ее мысли к угрозам Блан-Мартена. Лейли ощущала беспомощность – как все те матери, которым объявляют, что они перестанут получать социальную помощь, если их дети не будут посещать школу. Нет, сейчас ей было еще хуже. Гораздо хуже.

Она закурила. Нужно забыть Блан-Мартена. Выкинуть из головы два имени – Франсуа Валиони и Жан-Лу Куртуа, двух старинных друзей Адиля, двух бывших клиентов (сегодня ей было противно произносить это слово даже мысленно). Оба убиты в номере отеля.

И все-таки это совпадение, ведь она никому не рассказывала о мужчинах, с которыми спала. Кроме Рубена и Ги. Но в детали не вдавалась, разве что называла имена. Подробности есть только в красный тетради, той самой, которую писала под ее диктовку Надия. Применимо ли слово «подробности» к рассказу слепой девушки? Конечно, нет! Да и вообще, тетрадь много лет покоится под матрасом.

«Со-впа-де-ни-е, – повторила Лейли, убеждая себя. – Полиция топчется на месте, у легавых нет мотива, нет подозреваемого, вот и копаются в прошлом жертв, ищут хоть какой-нибудь след».

Что у нее общего с этими мужчинами? Все, кто много ездит и останавливается в гостиницах, имеют дело с проститутками. Она долго была одной из них. Много месяцев. Больше двадцати лет назад. В другой жизни.

Она щелкнула зажигалкой и удивилась, как уверенно пламя противостоит ветру. Между башнями Эг Дус мистраль смирил нрав и усвистел в открытое море. В свете луны, прожектора маяка и фонарей на набережной черный бархат моря волновался, как будто всем его обитателям пришла охота заняться любовью со вздохами и ворчанием, а потом развлечься с кораблями, входящими в порт Фос-сюр-Мер.