Пожнешь бурю - Станислав Гагарин Страница 61

Генерал-майор Сэмюэль Питкин, ведающий внешней разведкой, не имел прямого касательства к службе безопасности, которая занимала особое положение и подчинялась непосредственно министру обороны. В задачи двадцати пяти тысяч ее сотрудников, съедавших в течение года свыше двух миллиардов долларов, входили и деликатные обязанности по раскрытию шифров иностранных государств, в том числе и союзников Америки, и ведение радиотехнической разведки в глобальном масштабе, и разработка собственных кодов для правительства, дипломатов и военных ведомств, а также блокировка каналов секретной информации от попыток проникнуть в них потенциальных противников и друзей по НАТО.

Управление руководило аналогичными службами – своими филиалами – во всех видах американских вооруженных сил и в других ведомствах.? с помощью двух с половиной тысяч станций радиоперехвата и пеленгации, размещенных в Старом и Новом Свете, перехватывало любой радиообмен, который расшифровывался высококвалифицированными специалистами-экспертами. К услугам их в специальных лабораториях были смонтированы сотни ЭВМ последних поколений. У шпионской фирмы были также собственные корабли и субмарины, напичканные электроникой самолеты и даже космические летательные аппараты.

В эту могущественную организацию, которая, по оценкам профессионалов, была более осведомленной, нежели ЦРУ, потому как пользовалась массой «сырой» информации, не замутненной субъективными домыслами боссов Лэнгли, и решил неофициально толкнуться Сэмюэль Питкин, не на шутку обеспокоенный сообщением дежурного генерала Монтгомери. Но заместитель начальника разведуправления не знал, что именно сюда обратился за подтверждением версии и министр обороны. Ведь хотя он и допускал, в силу укоренившихся антисоветских настроений, что русские могут подстроить Штатам всякие каверзы, все же не был таким уж легковерным человеком, чтобы безоговорочно поверить ЦРУ.

Конечно, информация ЦРУ о летящих к Земле русских «лунниках», которые должны были из модулей космической станции превратиться в ядерные боеголовки, предназначенные для уничтожения американских командных пунктов, несла на себе некий фантастический оттенок. Впрочем, она вписывалась психологически в навязчивый стереотип представлений Оскара Перри об азиатском коварстве русских. Но ведь Храбрый Оси располагал и бесспорной информацией о погибших на орбитах спутниках-шпионах! Это была суровая реальность, от которой министру обороны уйти невозможно…

Конечно, при более тщательном расследовании министр обороны докопался бы до истоков событий. Но это было изначально исключено, так как сам Перри был связан тайными нитями с могущественным Комитетом семи. Не случайно незадолго до описываемых событий министр обороны был приглашен на коктейль-парти к одному из сенаторов, который был давнишним ставленником военного концерна братьев Лазарусов в конгрессе. В короткой, но задушевной беседе сенатор дал понять Пенсионеру, что грядут события, которые сделают невозможным реализацию идей, получивших одобрение на предварительных переговорах советского и американского лидеров в Москве. Тогда же сенатор намекнул: «настоящие хозяева Америки» надеются, что в случае необходимости, при возникновении экстремальной ситуации, министр обороны прислушается к советам Комитета семи и выполнит его определенные рекомендации. Как намекнул собеседник Перри, была придумана и система тор мозных действий, которые должны были стабилизировать обстановку, вовремя остановить ядерную эскалацию.

Подписание в Вашингтоне Договора о ликвидации РСД и РМД не на шутку встревожило лидеров военнопромышленного комплекса. Речь шла, конечно, не о материальном ущербе, несколько десятков «Першингов» и пара-другая сотен крылатых ракет, завод в Магне, штат Юта – все это мелочи по сравнению с ухнувшими доходами от свернутой программы «звездных войн». А теперь еще и ликвидация стратегических наступательных вооружений, сокращение которых встало в повестке дня после декабря 1987 года. В этом-то и была главная опасность Вашингтонского Договора. Он вносил нестабильность в империю ВПК, которому особенно не по душе были намерения нового президента, державшего, как считали калифорнийские магнаты аэрокосмических концернов, «руку Москвы». Надо было раз и навсегда отвадить болтунов из Белого дома и Капитолия от намерений проводить самостоятельную внешнюю политику, а для этого и нужен был скрытый свой человек в высших эшелонах власти.

По всем параметрам на эту роль годился Оскар Перри.

Беда заключалась в самой личности Пенсионера. Оставшись наедине с необходимостью принять роковое решение, превратившись вдруг в существо высшего порядка, которое решало судьбу мира, он внутренне сломался. Судьба человечества его сейчас не волновала. Больше всего мучила Перри разжигаемая им в воображении картина той травли, которой он подвергнется со стороны американской прессы, если не проявит в необходимый момент достойную министра обороны твердость.

Психологический комплекс, возникший у Храброго Оси еще в детстве, иной раз заставлял его совершать самые неразумные поступки, лишь бы не показаться смешным и слабым в глазах соотечественников. Кроме того, и сам он, вместе с миллионами других американцев, давно стал жертвою массовой культуры, превратился в раба ежесекундно дублируемых в прессе и на телевидении условностей, обязывающих индивидуума оставаться в железной маске имиджа. А каков будет образ министра обороны, про которого напишут в газетах, скажут с экранов телевизоров: «Наш Храбрый Оси уже был однажды «расстрелян» за трусость. Как с ним должно поступить, если он теперь обделался от страха перед русскими?!»

А в том, что Комитету семи и Дональду Крузо ничего не стоит развернуть в прессе и на ТВ кампанию жестокой травли, министр обороны не сомневался: в их руках была большая часть средств массовой информации США.

Сейчас ему достаточно было переключить телефон на аппарат прямой связи с Москвой и конфликт был бы разрешен. Русские доказали бы Оскару Перри абсурдность той заведомой лжи, которая как бы заставила его принять роковое решение, хотя он и догадывался об истинной цене «информации» Дональда Крузо.