Тайна голландских изразцов - Дарья Дезомбре Страница 61

Но теперь визит в Питер стал необходимостью: покойный Шарниров запросил для прибытия в Россию российскую же визу, поскольку при принятии немецкого гражданства был вынужден отказаться от всех прочих. Для получения визы Шарнирову, к счастью для Андрея, требовалось заполнить графу «место жительства», и это место оказалось не гостиницей, а домом некоего Смирнова Ильи Николаевича. Вот с этим-то Ильей Николаевичем Андрей и желал побеседовать, причем лично, поскольку тема для беседы наклевывалась серьезная и ему очень хотелось увидеть лицо собеседника.

Вот почему Андрей, клятвенно пообещав Раневской вернуться как можно скорее и – если повезет! – даже привезти ему гостинцев из Северной столицы в виде, кхм, серьезного куска мяса с костью от какой-нибудь ленобластной коровки, начал быстро собирать сумку. Раневская же, выслушав Андреевы обещания, грустно, по-бабьи, вздохнул, поднял трагические свои бровки: мол, езжай, хозяин, езжай! Только «Педигри» не забудь насыпать в миску и воды налить. Андрей потрепал его на прощанье по лобастой башке и отчалил в Шереметьево, на субботний рейс. Со Смирновым он уже созвонился, и тот сказал, что будет ожидать по домашнему адресу: улица Благодатная, дом пять.

Улица Благодатная, вопреки благостному названию, оказалась шумной и грязной. Московский проспект, на который она выходила, еще демонстрировал чистоту сталинского стиля, но когда такси с Андреем свернуло собственно на Благодатную, мимо стали проплывать вполне себе хрущевские, вовсе не торжественные здания. Отыскав нужную парадную, Андрей позвонил в домофон и поднялся на пятый этаж без лифта. Смирнов с сигаретой ждал его на лестничной площадке: тощий, длинный, с огромным носом-уточкой на сухом скуластом лице.

– Здрасте. – Он пожал Андрею руку, быстро затушив сигарету в предусмотренной для этих целей железной банке. – Это вы, значит, по Аркашину душу? Из Московского уголовного розыска?

Андрей кивнул, и Смирнов пропустил его в квартиру, сумрачную и неопрятную. Едва Андрей успел подумать, что, очевидно, Смирнов живет по-холостяцки, как из туалета, сопровождаемая шумом сливного бачка, выплыла мадам Смирнова в цветастом байковом халате. Кинув на Андрея заспанный взгляд маленьких серых глазок, она, едва поздоровавшись, исчезла на кухне.

– Может, чаю? – явно смутившись поведением супруги, спросил Смирнов.

Андрей обвел взглядом небольшую, давно не ремонтированную комнату, стол с крошками, над которым еще витал запах вчерашнего ужина (жареная колбаса с луком?), и отказался.

– Что ж. – Смирнов сел на стул. – Понимаю – дело есть дело. Спрашивайте.

Андрей улыбнулся, вынул папку, чистый лист.

– Начнем сначала: откуда вы знаете Аркадия Шарнирова?

– Так это… Однокашник мой. Тут, совсем поблизости, вместе в триста восьмую ходили.

– Лучший друг?

– Да не особо. Так, после института пару раз собирались пиво попить.

– Тогда почему именно у вас он поселился в этом году, когда приехал из Германии?

– Так где ж? Свою квартиру он продал, денег особо, как я понял, ну, на гостиницу приличную, не накопил. Вот. Попросился дня на четыре.

– Всего на четыре?

– Ну да, – нахмурился Смирнов. – Ритка моя на даче была, я подумал: чего мне, жалко, что ли? Посидим, вспомним молодость…

– И как? – прищурился Андрей. – Вспомнили?

– Да какое! – махнул рукой Смирнов и глянул на Яковлева с явной обидой. – У него только девки были на уме! Седина в бороду!

– У него был роман? – нахмурился Андрей.

– Да какое! – повторил Смирнов. – По ночным клубам колесил всю ночь, вот и все!

– А по каким клубам, не в курсе?

Смирнов пожал плечами:

– Да на что мне? Знаю только, что клубы были вроде за городом.

– За городом? – замер Андрей. – А где конкретно, не знаете?

– Знаю, – иронично прищурился Смирнов. – Потому что мне штраф потом выписали. На две тыщи!

– Ого! – посочувствовал Андрей. – Значит, он брал вашу машину?

– Да какая машина! – снова махнул рукой Илья. – Название одно! «Жигули» старые!

Андрей почувствовал, что в голове наконец что-то начало срастаться.

– Так что за пригород?

– Да Пушкин. Знаете?

– Знаю, – медленно ответил Андрей.

– Вот. Я-то уже, конечно, от ночной жизни оторван, но…

– Скажите, пожалуйста, – перебил его Андрей, – а куда он потом уехал? В Германию?

– Да нет вроде, – почесал бровь Смирнов. – В Москву. Там у него встреча была назначена… Что-то с турниром связано. Шахматным вроде.

– Шахматным, – подтвердил Андрей. – Не покажете мне, каким числом датировался ваш штраф?

Смирнов послушно полез в сервант с пыльным хрусталем образца начала восьмидесятых. А Андрей думал о том, что надо позвонить Маше, чтобы обрадовать: скорее всего, они нашли вора, залезшего в особняк ее клиента в Пушкине и выкравшего двадцать изразцов. А также того самого русского, с которым должен был встретиться голландский шахматист.

Но если даже представить, что именно он расправился и с голландцем, и с антикваром, остается большой вопрос: кто расправился с ним самим?