Любишь только дважды - Лори Уайлд Страница 61

Джоэл подумал о Марли, о том, в какой ярости она была, когда защелкивала наручники и пристегивала его к спинке кровати. Ее глаза горели, подбородок напрягся, она уже совершенно не напоминала ангела с рождественской тарелочки. Она была опасна.

– А почему вы приехали в Корпус-Кристи? – Джоэл уселся на край кровати, сунул ноги в ботинки и начал их зашнуровывать.

– Пусть скажет Космо. Именно он взломал код в дневнике моего отца.

– Код? Какой код?

Космо поставил ноутбук на стол, включил его и, пока он загружался, серьезно посмотрел на Джоэла:

– Прежде чем мы приступим, мне нужно кое-что тебе сказать.

– Выкладывай. – Джоэл опустил брючину поверх кобуры, закрепленной на щиколотке, и встретился с ним взглядом.

Космо выдержал его взгляд.

– Я собираюсь встречаться с твоей бывшей женой.

– Прекрасно. – Джоэл не знал, что ему делать с этим сообщением.

– Просто я подумал, что тебе следует знать. – Космо коротко кивнул. – Если у тебя еще сохранились к ней какие-нибудь чувства, тебе придется иметь дело со мной.

Хорошенькое бы у них было «дело». Судя по виду его хилых рук, этот парень не смог бы отжаться и сотню раз. Но Космо мог не волноваться. Между Джоэлом и Трини все закончилось уже давным-давно. И хотя Джоэл жалел, что они доставили друг другу столько неприятностей, сейчас он был рад за Трини.

Случай в Ираке изменит ее к лучшему. Она стала мягче, менее напористой, начала считаться с мнением других. А может быть, за это стоило поблагодарить Космо.

– Спасибо за откровенность, Космо, но Трини абсолютно свободна, так что тебе лучше обсудить это с ней, а не со мной.

Космо повернулся к Трини, но не успел открыть рта, как она оказалась в его объятиях и одарила его жарким поцелуем.

– Хм. Может быть, вам нужно на какое-то время остаться наедине? – Джоэл ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо. – Я мог бы пойти на склад и посидеть там в обществе русалок из стеклопластика.

Трини прервала поцелуй и села за стол рядом с Космо, положив ладонь ему на руку и закинув ногу на ногу.

– Помнишь те «томагавки», что мы нашли в Ираке? – обратилась она к Джоэлу.

– Учитывая то, что этот случай положил конец моей карьере в спецназе, вряд ли я скоро об этом забуду.

– В суете всего того хаоса, который последовал за этим, никто не поинтересовался, как «томагавки», произведенные в Соединенных Штатах для операции «Буря в пустыне», попали в подземный бункер в Басре.

– Я слышал, что их украли, и они были частью комплекта оружия массового поражения, находящегося в распоряжении Саддама.

– От кого ты это слышал?

Джоэл нахмурился:

– От твоего отца.

– А тебе не приходило в голову, что он может лгать?

– Лгать?

Трини посмотрела на Космо, и тот ответил за нее:

– Из записей в личном журнале Чета Делан и следует, что в 1990 году Роберт Херкл спрятал ракеты в Ираке по его просьбе. Он также спрятал полдюжины таких же ракет на острове Норт-Падре в заброшенном морском бункере, оставшемся со Второй мировой войны.

– Но зачем?

– Они были неисправные. Но мой отец хотел использовать эти неисправные ракеты себе на пользу, – снова заговорила Трини. – Он знал, что когда-нибудь будет баллотироваться на пост президента, и был намерен победить на выборах. Во время первой войны в заливе он продал целую партию неисправных «томагавков» Ираку, но сделал вид, что они были украдены. При этом он удержал шесть из них для себя. – Трини остановилась, чтобы дать Джоэлу возможность осознать полученную информацию, и стала рассказывать дальше: – Он хотел взорвать ракеты накануне выборов, зная, что во всем обвинят террористов из Ирака. Поскольку у него твердая репутация непримиримого борца с терроризмом, он рассчитал, что в подобной ситуации будет идеальным кандидатом в президенты.

Отец выбрал ту часть острова Норт-Падре, где никто не живет. Он не хотел никого убивать. Ему нужно было произвести шумиху, чтобы добиться нужного эффекта. Ракеты не слишком мощные. Даже если бы взорвались сразу все шесть вместе с боеголовкой, которую отец прикрепил к ним, чтобы достигнуть одновременности взрыва. Конечно, самому острову был бы нанесен огромный ущерб и погибли бы все, находящиеся в непосредственной близости. Но никто в близлежащих городах не пострадал бы, – сказала Трини так спокойно, как будто она объявляла, что сломала ноготь и собирается заняться маникюром.

– Черт возьми! – воскликнул Джоэл.

– А вот и самая забавная часть. Твой отец узнал о ракетах на Норт-Падре. Гас украл у моего отца код дистанционной детонации и исчез.

Пенелопа лежала на кровати рядом с Дэниелом, вдыхая его дыхание, впитывая в себя этого отважного человека, пожертвовавшего ради нее самим своим существованием. Даже во сне он не выпускал ее из объятий, пальцы их рук переплелись. Одна ее нога лежала поверх его ноги. Они не могли перестать прикасаться друг к другу. Им нужно было наверстать упущенное за все те годы, когда они друг друга даже не видели.

Впервые с тех пор, как с нее сняли повязку, Пенелопа оглядела комнату, в которой находилась. Все удобства состояли из ржавой металлической кровати с продавленным матрасом, на которой они лежали, тумбочки около Двери, куда Дэниел поставил поднос с едой прошлой ночью, и книжных полок, с пола до потолка занимавших стену в ногах кровати.

Пенелопа прищурилась, пытаясь разглядеть названия, и заметила, что большей частью это были книги по юриспруденции и морской биологии. Рядом с кроватью на небольшом столике стоял простенький радиоприемник и фотографии Марли и ее, Пенелопы. Сердце у нее сжалось.

Она повернулась к Дэниелу и в тусклом свете ламп оглядела его видавшую виды кожу, грубые очертания шрама, густую прядь седых волос, спадавшую на лоб.

За последние несколько часов Пенелопа видела его разным – ранимым, грустным, преданным, голодным и горюющим. Возможность наблюдать за ним доставляла ей такое удовольствие, что приходилось прикусывать губу, чтобы не застонать от этого счастья. Он вновь принадлежал ей. Она больше не была вдовой.

Рядом с Дэниелом было так тепло, Пенелопа чувствовала, что ее снова любят, о ней заботятся. После занятий любовью у нее внутри осталась жаркая сладость, которая таяла, как свеча, растапливая страх.

Дэниел открыл глаза, и она улыбнулась ему робко и застенчиво.

– Нам нужно поговорить, – сказал он.

Пенелопа знала, что он прав, но ей хотелось заткнуть уши, чтобы насладиться всей радостью их воссоединения и не слышать о тех ужасах, о которых он собирался ей рассказать. Она прижалась к нему, поцеловала сосок и стала нежно поглаживать волосы у него на груди. Дэниел гладил ее рукой по голове.

– Ты слушаешь?