Ее андалузский друг - Александр Содерберг Страница 61

Хассе выехал на площадь Сергеля и, вдавив до основания педаль газа, сделал три круга вокруг монумента. Центробежная сила стала выдавливать обоих мужчин вправо. Кроуфорд пела, Андерс допил очередную банку пива и швырнул ее через открытое окно в фонтан. Хассе, не желая отставать, дал правой рукой длинный гудок и громко рыгнул.

Дождавшись двух часов ночи, полицейские отправились в Стоксунд.

Сидя в машине в двух кварталах от дома Софии, они по беспроводной связи подключились к прослушивающему оборудованию, которое Ларс установил в машине, припаркованной в леске неподалеку. Андерс сидел в наушниках и слушал.

— Ну вот, вроде все мирно посапывают. Пошли?

Они вышли из машины и двинулись вперед по дороге — Андерс с коробкой под мышкой, Хассе с бутылкой пива в руке. Где-то за горизонтом притаилось солнце. В это время года по ночам по-настоящему не темнело.

— Ненавижу лето, — буркнул Андерс.

Они натянули черные вязаные шапочки. Аск глянул на Ханса:

— Армейская?

Тот кивнул.

— А ты где служил?

— В школе переводчиков. А ты?

— В Арвидсъяуре, — ответил Хассе.

— Понятное дело…

Они тихонько прокрались на гравиевую дорожку, где стоял припаркованный «Лендкрузер», и замерли, дожидаясь полной тишины.

Андерс зажег карманный фонарик, направил луч внутрь машины. Внутри все было чисто и прибрано.

Он открыл коробку из технической службы, достал электронный прибор, нажал на кнопку, и стрелка начала двигаться в определенном спектре, в то время как Андерс держал прибор направленным на машину. Стрелка двигалась в спектре низкой частоты, затем стала подниматься выше. Соседская машина открылась и замигала фарами в тридцати метрах от них. Мужчины приглушенно рассмеялись.

Электронный прибор нашел то, что нужно — машина Софии открылась. Андерс засунул электронную отмычку в сумку и осторожно открыл заднюю дверцу. Достал из коробки ультрафиолетовую лампу, в ее свете обыскал сиденья, не увидел ничего примечательного, хотя внимательно смотрел везде — на полу, на стыках, на самих сиденьях, на потолке, обследовал всю машину. Нигде ни пятнышка крови, все вымыто и вычищено.

Закрыв дверцу, Андерс открыл багажник, заглянул внутрь, осветил лампой все его внутренности. Там тоже ничего интересного. Загасив фонарик, он принюхался, анализируя запахи, уловил слабый запах хлора, еще чего-то химического… а потом какой-то другой, хорошо знакомый запах. Похоже на клей. Он оглядел коврик, которым был покрыт пол в багажном отделении. Кажется, чуть-чуть маловат. Приподняв один краешек, он засунул под него нос. Конечно же, клей, черт побери!

— Хассе! — шепотом позвал он.

Берглунд усталым шагом подошел ближе.

— Понюхай!

Тот наклонился, принюхался:

— Клей?

Аск кивнул.

— Взгляни на коврик — он слишком маленький. Его меняли.

Хассе пожал плечами, отхлебнул пива из банки. В пьяном виде ему все было до лампочки. Андерс взял пробу клея и отрезал кусочек коврика, положил пробы в крошечные полиэтиленовые пакетики и запечатал. Затем тщательно сфотографировал все детали машины, закрыл ее при помощи электронной отмычки — соседская машина тоже закрылась. Мир и порядок восстановлены.

Гунилла позвонила Ларсу, попросила прервать наблюдение в восемь вечера и переместиться в город к ресторану «Трастен». Такого она ему никогда ранее не поручала. Там ничего особенного не происходило. Через некоторое время он догадался, что что-то затевается, и снова вернулся в Стоксунд.

Ларс держался в стороне от виллы, спрятавшись в кустах в соседском саду. Он видел их, когда они шли по дороге, полупьяные, бесстрашные, слышал, как они посмеивались над чем-то, надевая шапки. Какого дьявола они сюда приперлись?

Телеобъектив позволил ему сделать отличные снимки — беззвучный спуск обеспечил несколько крупных планов Андерса Аска и громадного Хассе Берглунда. Дождавшись, когда они уйдут, он еще некоторое время сидел неподвижно, чтобы удостовериться, что он один. Затем вырвал из своего блокнота листок бумаги и написал угловатыми буквами: «Будь осторожна».

Эту записку Ларс опустил в почтовый ящик Софии.

У себя в квартире Ларс перебросил в компьютер фотографии Андерса Аска и Ханса Берглунда, распечатал две из них и также укрепил на стене. Затем уселся на стул, стоявший у письменного стола, развернулся к стене и оглядел свое творение. Стена разрослась, словно жила собственной жизнью.

В дверях появилась Сара. Заспанная, она начала, прищурившись, разглядывать стену. Вся стена была покрыта бумажками с указанием имен и времени, фотографиями, стрелочками, линиями, вопросительными знаками. Полный хаос, признак сумасшествия. Ее взгляд перешел на Ларса, который сидел, уставившись на стену. Пустые глаза, бледное лицо, жирные волосы — вид у него был нездоровый.

— Тебе нужна помощь, — проговорила она.

Он обернулся к ней:

— А тебе нужно съехать отсюда.

— Обязательно, только мне пока некуда деваться. Я поговорю с Терезой — может быть, она мне что-нибудь посоветует.

Он посмотрел на нее:

— Ты думаешь, меня это волнует?

Вид у нее сделался несчастный, она снова посмотрела на стену.

— Ларс, что это такое?

— Жизнь на стене… На одной стене — вся трижды проклятая жизнь!

Она ничего не поняла. Ларс поднялся, нетвердым шагом двинулся к ней. Он выглядел довольным, и Сара неуверенно улыбнулась — может быть, он собирается ее обнять?

Бах! Тяжелый удар пришелся ей прямо в лицо. От неожиданности ноги у нее подкосились, она упала на пол, не понимая, что происходит. Внезапно он сел на нее верхом, начал кричать, брызгая слюной, чтобы она никогда больше не смела входить в его кабинет. Еще хоть раз переступит порог — он ее убьет.