На тайной службе её величества - Ян Ланкастер Флеминг Страница 61

— Ах ты гад! Теперь не уйдешь! Ни останавливаться не можешь, ни отстреливаться. А я бью словно молния! Расстояние сокращается, еще немного — и останется 10,5 ярдов. Вот тогда и схлопочешь!

Но тени таили еще одну опасность, длинные поперечные ледяные валы — отрезок трассы под названием «Вытряси всю душу». Бонд бился в этих ледяных волнах, чувствуя, что ботинки, которыми он пытался тормозить, вот-вот слетят с ног, он чуть не выронил пистолет, живот его приклеился к позвонкам, а грудная клетка трещала при каждом ударе. Но вдруг все окончилось, и Бонд втянул в себя воздух через сжатые зубы. Теперь уж только по прямой! Но что это там впереди, прямо на трассе? Что-то черное, размером с большой лимон, весело подпрыгивает, как детский резиновый мячик. Неужели Блофелд, от которого его отделяло всего лишь каких-то 30 ярдов, выронил что-то, потерял что-нибудь из своей экипировки? Так ли все просто? И вдруг Бонд с ужасом, от которого почти стошнило, понял, что это могло быть. Он заскрежетал ботинками по льду. Бесполезно! Он приближался к весело подпрыгивающему предмету, летел прямо на него. На гранату!

Бонд, взмокнув от страха, поднял ноги и неудержимо рванулся вниз. Когда она должна взорваться? Когда Блофелд выдернул чеку? Ему оставалось только молиться богу и попытаться обогнать ее! В следующее мгновение Бонд почувствовал, как желоб взметнулся вверх гигантским взрывом, сани летели по воздуху. Он приземлился в мягкий снег, сани упали на него, и он сразу потерял сознание.

Позже Бонд понял, что пролежал без памяти только несколько минут. Страшный взрыв на горе привел его в чувство, и он попытался встать на ноги, по пояс в снегу. Двигаясь как в тумане, он посмотрел наверх, откуда раздался взрыв. Должно быть, взлетело на воздух здание клуба, было видно ослепительное пламя и столб дыма, поднимавшийся в небо. Раздалось эхо еще одного взрыва, и здание, где жил Блофелд, развалилось; огромные обломки с шумом и треском покатились с горы, они превращались в большие снежные шары, которые скатывались к границе леса. Господи, кажется, опять лавина, промелькнуло в голове Бонда. Потом он понял, что на этот раз это не имело значения, он находился намного правее, почти под подвесной дорогой. Но вот взлетела на воздух и сама станция; Бонд, завороженный, смотрел на то, как огромные лопнувшие тросы с шипением, извиваясь как змеи, поползли вниз по горе прямо на него. Он был абсолютно бессилен, оставалось только стоять и ждать. Если собьют его с ног, захлестнут — ничего не поделаешь. Но они пролетели мимо, взвихрив снег, обмотались вокруг высокой опоры, возвышавшейся на опушке леса, вырвали ее из земли с металлическим скрежетом и пропали на склоне.

Бонд тихо засмеялся от удовольствия и стал ощупывать себя, проверять, насколько цел. Об ободранных локтях он уже знал, но еще ужасно жгло лоб. Он осторожно дотронулся до него, потом зачерпнул ладонью снег и приложил его к ране. При лунном свете кровь казалась черной. Болело все тело, но, кажется, он ничего не сломал. Он нагнулся, потрясенный, к тому, что осталось от саней. Ручка управления отлетела, возможно, защитив его голову, полозья согнулись. Все заклепки страшно дребезжали, но, возможно, эта штуковина еще поедет. В конце концов, она должна поехать. По-другому ему с горы не спуститься! Пистолет? Куда там к черту, конечно, пропал. С трудом Бонд перелез через стену желоба и, крепко держась за развалившиеся сани, стал осторожно сползать вниз. Как только он достиг дна желоба, заскользил вниз, успев плюхнуться на сани, которые стали неуверенно двигаться вперед. Погнутые полозья на поверку оказались сущим благом, они глубоко врезались в лед и медленно несли его вниз, оставляя за собой искореженную трассу. Были еще повороты, опасные места, но при скорости 10 миль в час все это казалось детской игрой. Бонд уже проехал мимо верхней границы леса и вышел на «Райскую аллею», на финишную прямую, где сани, замедляя ход, совсем остановились. Бонд вылез из саней и перебрался через низкий ледяной вал. В этом месте снег был утоптан зрителями, и он медленно поковылял дальше, стараясь не задевать ушибленные места и время от времени прикладывая горсть снега ко лбу. Что он найдет внизу, у станции подвесной дороги? Если там окажется Блофелд, то Бонд пропал! Но на станции не было видно огней, а оборванные тросы печально свисали до самой земли. Честное слово, взрывники поработали на славу! Но что стало с Марком-Анжем и его парнями, что с вертолетом?

Как бы в ответ на свой вопрос он услышал шум двигателя вверху в горах, и через минуту нескладной черной тенью вертолет скользнул по луне и исчез в долине. Бонд усмехнулся. Уж теперь-то им придется несладко, как-то на этот раз удастся вертолету вырваться из швейцарского воздушного пространства. Хотя Марк-Анж продумал и запасной путь — через Германию. Впрочем, это тоже дело нешуточное. Беседовать придется с диспетчерским контролем НАТО. Ну что ж, если уж марсельцы не смогут выкрутиться, не смогут проскочить какие-нибудь 200 миль, тогда что же говорить остальным!

На дороге из Самадена, так хорошо знакомой Бонду, вдруг завыла сирена пожарной машины. Мерцающий красный свет на крыше кабины был виден на расстоянии мили. Бонд, осторожно приближаясь к углу погруженной в темноту станции подвесной дороги, уже придумывал более или менее правдоподобную версию своего рассказа. Он почти ползком добрался до стены здания и огляделся вокруг. Никого! И ничего — кроме свежих следов от шин перед входом. Должно быть, Блофелд позвонил своему человеку сюда вниз до того, как покинул логово наверху, с помощью этого человека и его машины он рассчитывал скрыться. В какую же сторону они поехали? Бонд вышел на дорогу. Следы машины уходили влево. Вполне вероятно, что Блофелд сейчас на перевале Бернина, а может быть, уже проскочил его и спускается вниз в Италию — ищи ветра в поле. Есть, пожалуй, возможность задержать его у границы, если помогут пожарные с той машины, фары которой сейчас освещали Бонда. Нет! Что за идиотизм! А откуда, простите, все это вам известно, если вы не были этой ночью на пике Глория? Нет, он должен играть роль самого тупого туриста в Энгадине!

Ярко-красная машина остановилась перед станцией подвесной дороги, клаксон прозвучал с металлическим стоном. Из машины выпрыгнули люди. Некоторые из них вошли в здание станции, в то время как другие стояли, уставившись на пик Глория, где все еще виднелось красноватое зарево. Мужчина в остроконечной шапке, скорее всего капитан пожарной команды, подошел к Бонду и приветствовал его. Он стал что-то быстро говорить по-немецки. Бонд покачал головой, показывая, что ничего не понял. Капитан попытался заговорить по-французски. Бонд опять показал, что не понимает. Позвали другого пожарного, немного знавшего английский.

— Что здесь происходит? — спросил он.

Бонд, изображая изумление, покачал головой.

— Понятия не имею. Я шел пешком из Понтресины в Самаден. Приехал на однодневную экскурсию из Цюриха и опоздал на свой автобус. Собирался сесть на поезд в Самадене. Потом, когда услышал взрывы там, в горах, — он неопределенно махнул рукой вверх, — пошел сюда к станции, чтобы посмотреть, затем меня кто-то ударил по голове и потащил по дороге. — Он показал на свою голову, всю в крови, на разбитые локти, которые торчали из разодранных рукавов. — Должно быть, это был оборвавшийся трос. Наверное, это им меня ударило и потащило. У вас есть с собой аптечка?