Обет без молчания - Ольга Володарская Страница 61

— Нет. Но это уже неважно…

— Тебе не жарко? — Он увидел пот на лице сестры и влагу на руке, сжимающей кочергу.

— Да. Но это нормально. Ведь я в аду.

— Ты находишься в квартире под номером тринадцать на Краузе.

— Знаю.

— Зачем ты затопила камин?

— Это не я — они.

— Кто?

— Черти, что будут жарить меня.

Боря подошел к сестре, присел на корточки, заглянул ей в глаза… А в них… Выжженная пустыня!

— С какой целью ты сюда приехала?

— Меня позвали.

— Черти?

— Нет. — Она хохотнула. Даша была явно не в себе.

— А в квартиру как попала? Было открыто?

— Мне сказали, где лежит запасной ключ. Он между кирпичами лестницы. Жаль, что раньше я не знала о нем, иначе заперла бы дверь, и сюда не попал бы тот незнакомец, которого я встретила в самолете! Представляешь, иду по проходу «Аэробуса», оборачиваюсь, а он на меня смотрит… Как я бежала! Ладно, без багажа была и смогла улизнуть.

— Даш, я мало что понимаю, — честно признался Боря.

— Тебе и не надо. Возвращайся на Альтен и никому не говори, что видел меня тут.

— Я пришел, чтобы осмотреть квартиру, потому что понял, кто убийца.

— И кто же?

— Ты! Если немецкая полиция упустила какие-то улики, я найду их и уничтожу.

— И почему в мире так мало мужчин, похожих на тебя? — Она снова потянулась кочергой к камину, но Боря отобрал ее у сестры.

Если не ворошить дрова, они быстрее потухнут. Жара и так стояла невыносимая, градусов тридцать. Он расстегнул куртку, а Даша вспотела так, что волосы повисли сосульками.

— Не хочешь снять дождевик?

— Это моя броня. Останусь в ней.

У Бори начала кружиться голова, и не только из-за духоты: запах трав и древесины был очень навязчив. Жаль, нельзя открыть окно, чтобы впустить свежий воздух. И кондиционера нет.

— Либе оставила после себя не только дневник, — проговорила Даша, — а еще и травки. Их ей Клаус дал, когда она лежала в больнице в Германии, а к ним инструкции. Любое растение может как лечить, так и калечить в зависимости от дозы, частоты и способа применения, комбинации с другими растениями. Возьми ту же коноплю: она может избавить от невроза и сделать человека наркоманом. А мухомор — снять боли в суставах и отравить. Даже герань у кого-то вызывает мигрени, а другим помогает при лечении кожных болезней. Клаус же имел коллекцию экзотических растений, вытяжек из них, экстрактов. Он снабдил любимую всем, что имел. И так как они всегда мечтали умереть в один день, сказал ей, что нужно принять, если она устанет от жизни и захочет уйти без мучений. — Даша откинула капюшон и вытерла лоб рукой. — Либе не просто так пила каждый вечер киршвассер. Она добавляла в него какой-то отвар. То же самое делал Клаус. Они договорились, но дед Элизабет дольше протянул, потому что был здоровее.

— Но Фредди умер первым! И, как я понял, не сам, ему помогли. Это же ты сделала?

— Не буду отрицать. Я стала свидетелем разговора Либе и Клауса. Они довольно часто созванивались в последнее время, а у нас было два аппарата. Я взяла трубку и подслушала. Кстати, немецким я владею лучше тебя. Все понимаю, только говорю не очень. Но это неважное отступление. В общем, Клаус сказал, что готов уйти, но будет жить назло Фредди. Умереть раньше него — все равно что признать свое поражение. Но и поторопить не может — чуть не убил когда-то, и не собирается повторять это. Хотя сейчас поступил бы иначе — не бил бы, а просто добавил в табак, что тот курит, «черной» травы.

— Что за трава такая? — Боря дошел до двери и приоткрыл ее. Коль нет окон, то пусть воздух поступает хотя бы через этот проем.

— Микс каких-то листьев и сушеных кореньев. В малых дозах снимает судороги. Облегчает эпилептические припадки. Но если перебрать, будет обратная ситуация. Якобы «черную» траву давали одержимым, и их либо отпускало, либо уносило в преисподнюю.

— Ты полетела в Берлин, чтобы дать Фредди «черной» травы?

— Да. Я ненавидела его и хотела, чтобы злобный старик отправился в ад. Я пришла к нему в гости, представилась внучкой Либе и наврала с три короба. Сказала, что та была влюблена в него все годы, но не сознавалась в этом самой себе. Фредди слушал, развесив уши. От него в тот день как раз ушел Клаус, и дед торжествовал, ощущая свое над ним превосходство. Я помогала ему прикуривать, провожала к камину, а потом наблюдала за тем, как его корчит. Когда старик издал последний вздох, я ушла, но чуть не столкнулась с мужчиной, который направлялся к нему — тем самым, что летел со мной в самолете в этот раз.

— А как ты познакомилась с Алби?

— До того, как убила Фредди — днем, возле костела. Я сидела на лавке, а он шел мимо. Наши глаза встретились, и… Мне показалось, что пробежала искра! Тогда я была под впечатлением от дневника Либе, жаждала не только мести, но и любви…

— Он представился тебе Герхардом Хайнцем?

— Нет. Просто Харри. Мне он не врал — не было смысла, я же не богата, и это видно. А еще я, пожалуй, ему действительно нравилась. Харрисон рассказал, что является помощником невыносимого старика, и показал дом, где тот живет. Оказалось, что именно он мне и нужен. Это ли не знамение? Вселенная помогала мне…

— Ты прилетала в Берлин еще раз, не так ли? И билет тебе купил… Герхард Хайнц!

— Алби стянул у него кредитку и смог воспользоваться до того, как тот ее заблокировал. Я прилетела к Харри, и мы поговорили ПОЧТИ откровенно. Я, естественно, не рассказала о том, что поспособствовала тому, чтобы старик Хайнц поскорее отправился на адскую сковородку, а он — обо ВСЕХ своим аферах. Зато мы поделились информацией о золоте — всей, что знали. Харри мне даже монету показал — ту, что швырнул Клаус на колени кузена в их последнюю встречу. Это дорогая вещь, оценивается в полтора куска евро. Но если клад содержит тысячу монет, то…

— Я нашел его, Даша. Пара кило золота и несколько десятков драгоценных камешков.

— Это же целое состояние!

— Я бы так не сказал. Если продать, хватит на «Ауди ТТ» и пару сумок от-кутюр. Может останется еще на зубы и грудь. Но это не та сумма, ради которой стоит убивать.

— Фредди я убила не из-за денег.

— А Алби?

— Тоже. Он стал обузой и угрозой. Вломился в дом Бетти, перевернул там все, стянул кухонный нож, чтобы его перепродать… — Она сунула руку в карман и посмотрела на вибрирующий телефон. — Опять Витек, звонит и звонит. Чего он хочет?

— Уйти от тебя.

— И скатертью дорога.

— Он Катьку заберет.

— Мы не дадим ему это сделать, так ведь, Борюся? Отсудим дочку. У нас есть золото. Кстати, где оно было?