Хроника гениального сыщика - Артур Кангин Страница 60

1.

На страну обрушилась свирепая напасть. Пьянство! Пили все: от мала до велика. Порой назюзюкивались даже грудные младенцы.

— Петя, — заиграл желваками инспектор Рябов, — можем ли мы с вами остаться в стороне?

— Отсидеться в кустах? — уточнил я.

— Вот именно.

— А если это диверсия? — сощурился я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— Вот это нам и предстоит выяснить, — гортанно произнес великий сыщик и наполнил наши стаканы ядреной «Столичной».

С Рябовым трудно было не согласиться.

В умопомрачительные запои уходил даже президент РФ.

В пьяном угаре он то и дело терял папки с госбумагами, мобильники с секретными номерами, а однажды просто выпал из кремлевской бойницы Спасской башни. После же приземления нарезал три круга у Храма Василия Блаженного. На четвереньках!

Национальная безопасность оказалась под угрозой.

Это стало особенно ясно, когда президент подтёрся и выкинул в нужник код запуска ядерных баллистических ракет.

Ну, ладно, вертикаль…

Пусть глушит «беленькую», как сивый мерин. Можно избрать другого. Но народ? Где взять другой народ?

Россия представляла собой жутковатое зрелище.

В канавах и под заборами валялись вусмерть опитые люди. Улицы перегорожены баррикадами разбитых машин. Поезда то и дело летели под откос. Сверхзвуковые лайнеры с окосевшими пилотами рушились куда угодно. Парализована торговля, налоговая инспекция, славное ГИБДД.

— Что мы можем противопоставить этой гидре? — спросил меня Рябов, занюхивая водку солёным огурчиком.

Мы пили уже третий день.

— Трезвость? — предположил я.

— А не кажется ли вам, что мы сами превращаемся в заурядных алкоголиков? — сыскарь решительно отодвинул от себя рюмку.

— Разве? — я быстро налил себе водку, наколол на вилку маринованный груздь. — Однако мы с вами пьем, радея о горемычной отчизне. А эти-то, остальные, чего?

Сыщик выплеснул мою рюмку в аквариум.

— От того же!

Алый меченосец в один миг окосел, принялся выписывать по ведерной ёмкости дьявольские вольты.

2.

Мучительным усилием воли завязав с пьянкой, мы с Рябовым обследовали близлежащие ликероводочные и пивные заводы. Ничего подозрительного. Генетически адоптировавшиеся к тотальному бодуну рабочие, инженеры работали, так сказать, с «огоньком».

Мы взяли пробы с образцов продукции.

И — ахнули!

Водка чиста, как слеза младенца. А пиво свежее, точно роса лотоса.

— Сам не понимаю… — поминутно ронял очки хмельной главный технолог. — Сколько не производим бухла, всё мало. Конечно, мы передовики. Весь бюджет на нас. Оборонка, Госдума, правительство… Недавно на наши деньги спутник-шпион запустили. Висит над Бразилией.

В воротах пивного завода «Илья Муромец» лежал брюхатый мужчина в спортивных штанах и разорванной майке. Рабочие, спешившие к пивным котлам, чинно переступали через пузана.

— Кто это? — спросили мы трудящихся.

— Директор, — озорно подмигнул нам парень с серьгой в ухе. — Опять нажрался, скотина.

Дальнейшие расспросы, очевидно, были уже неуместны.

— Значит, причина не в производителях? — нахмурился Рябов.

— Директор не в счёт?

— Ну, конечно…

— Может, дело в воде?

Инспектор задумался, а потом по-медвежьи за плечи обнял меня:

— Петя, иногда мне кажется, что вы гений!

3.

Мы ринулись на московское водохранилище.

Погода чудесная… Золотая осень. В липах орали клювастые вороны. Вдоль песчаной кромки берега пробегали стаи бродячих собак. А рыбаки! Просто некуда было сесть или плюнуть.

Когда же мы подошли чуть поближе, восторги наши померкли. Удильщики ничком лежали на земле, прижав к груди опорожненную бутылку. Некоторые уныло блевали, с восторгом бредили.

— Круче, чем в городе, а? — насупился Рябов.

Какой-то детина в английской тройке, оставив в стороне шестисотый мерс, сидел на бережку, держа моток крепкой бечевки.

Господин с перевёрнутыми очами оглянулся на нас.

— Клюет? — спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— Когда как…

— На такую бечеву только акул ловить, — Рябов проницательно заиграл желваками.

— Может, и акул, — господин выхватил из кармана матово блеснувший револьвер. — Проваливайте отсюда! Не пугайте рыб…

Рябов дикой кошкой кинулся на грубияна, скрутил его в пару минут.

— Петро, вынимайте наживку! — приказал мне сыщик.

Я стремительно смотал бечеву.

Вместо наживки к ней был привязан зуб человечий.

Бросив бессильно пыхтящего рыбака, Рябов взял этот зуб, поднес к оку.

— Зуб хомо сапиенса, — заключил он. — Больше скажу, скорее всего, это зуб мудрости.

— Зачем он полощет его? — до предела я поднял собольи брови.

— Можно задать этот вопрос иначе. Чей это зуб?

— Развяжите меня, — жалобно прохрипел господин. — Это зуб мудрости… Коренной… Барда Высоцкого…

4.

— Меня зовут Тимофей Квасов, — потирал затекшие руки псевдо-рыбак. — Я король ликероводочной империи «Квасов и сыновья».

— Пили вашу продукцию, — поджал губы Рябов. — Так себе…

— Всему виной конкуренция, — Тимофей закурил «Мальборо», с наслаждением пыхнул элитным дымком. — Именно она заставила меня купить на аукционе «Сотби» зуб гениального менестреля. Мне нужно было резко поднять объём продаж.

— Помогло? — пыхнул я папиросой «Дукат».

— От зуба жидкость перестраивается на молекулярном уровне. От него исходит эманация анархии, вседозволенности и пьянства, — Квасов облизнулся, потер седые виски. — Люди от простой воды превращаются в алкоголиков. Это мне и лаборанты подтвердили.

— Вызывая тотальный алкоголизм, вы льете воду на мельницу конкурентов. Где логика? — Рябов ястребом глянул на Квасова.

— Да… — глухо подтвердил алкогольный магнат. — Это соображение пришло мне, увы, позже. Всё-таки за зуб я вывалил полмиллиона фунтов стерлингов…

— А нет ли у вас других зубов? — вскинулся я.

Тимофей благодарно бросил взор на меня:

— О, вы затронули мою любимую тему! Я коллекционирую зубы великих людей. У меня есть клык Гитлера, резец Гришки Распутина, коренной Мэрилин Монро… Даже молочный зуб Элвиса Пресли!