Шерлок Холмс в Тибете - Джамьянг Норбу Страница 60

– Я… я… – От смущения мне никак не удавалось сказать, что я прошу у него прощения.

Но мистер Холмс только хмыкнул и потер руки.

– Ага, превосходно! Никогда не знаешь, чего от вас ожидать, Хари.

– Но… – начал я.

Он поднял руку:

– Хари, вы вновь в присущей лишь вам манере указали путь к решению, le mot de l’́enigme [97].

– Но…

– Как ваша рана, бабуджи? – заботливо поинтересовался лама Йонтен, прикасаясь к моей раненой руке. – Позвольте, я вам помогу.

На счастье, рана оказалась неглубокой. Кожа на тыльной стороне ладони ободралась, но кровь почти не текла. Лама Йонтен нанес на рану какой-то травяной бальзам и перевязал носовым платком.

– Итак, Хари, – продолжил Холмс, методично перезаряжая мой револьвер, – когда я подам сигнал, мы оба просунем в проем пистолеты и несколько раз выстрелим, но не в солдат, а в потолок, после чего тут же отступим обратно.

Он вернул мне револьвер. Я пристроился на коленях на полу рядом с входом, мистер Холмс навис надо мной и высоко поднял пистолет.

– Готовы? Начали!

Мы оба высунулись из-за угла и, сделав с полдюжины выстрелов, тут же вернулись в свое укрытие. Китайские солдаты ответили смертоносным залпом. Мы прижались спинами к холодной стене и, затаив дыхание, застыли в ожидании. Прошло всего несколько секунд, и мы услышали громоподобный грохот, а вслед за ним поднялась настоящая метель. Клубы снежной пыли заполонили все вокруг, и еще около минуты видимость была почти нулевой.

Постепенно снег осел, и мы с мистером Холмсом, не выпуская из рук оружия, осторожно вошли внутрь. Результат превзошел все наши ожидания: двух несчастных китайцев полностью завалило обломками льда. В гроте выстрелы привели к куда более значительным последствиям, чем снаружи, и не только потому, что мы потратили больше снарядов, но еще и потому, что потолок здесь был несравненно ниже и с него свисали громадные зазубренные сосульки.

Мы миновали эту ледяную могилу. Лама Йонтен бормотал какие-то молитвы – должно быть, за упокой души двух заживо похороненных там горемык. На другой стороне коридора, примерно в сорока футах от нас, обнаружился еще один вход. Стало быть, мы двигались по некоему подобию вестибюля. Мы пересекли его и направились к входу.

Войдя внутрь, мы оказались в огромном круглом зале диаметром в несколько тысяч ярдов. Он был покрыт громадным куполом из льда, в высоту достигавшим по меньшей мере полумили. Вдоль стен этого величественного зала стояли по кругу двенадцать огромных статуй суровых воителей, облаченных в странные доспехи. По своим исполинским размерам эти статуи ничуть не уступали огромным статуям Будды, которые я видел в Бамиянской долине в Афганистане. Пока мы с благоговением осматривали открывшуюся нам картину, рядом с которой «благословенный дворец» [98]Кубла Хана выглядел бы как перевернутая миска для пудинга, внимание ламы Йонтена привлек центр зала.

– Смотрите, там что-то светится.

Я поднес к глазу подзорную трубу, но не смог ничего разобрать. Из-за холода и влажности на окуляре осели капельки воды, и к тому же прибор был не слишком силен.

– Там и в самом деле что-то сверкает, – сообщил я, – однако я не понимаю, чем вызвано это явление.

– Скоро мы все узнаем, – коротко ответил Холмс. – Пойдемте.

Двадцать минут спустя мы приблизились к огромной ледяной колонне, которая представляла собой сталагмит со срезанной верхушкой. Эта колонна, около шести футов в высоту, покоилась на каменном пьедестале, возвышавшемся над полом на два фута. Судя по всему, колонна состояла не из обычного льда: темный, с серебристым металлическим блеском, по цвету он больше всего напоминал небо в лунную ночь. Удивительное сияние, исходившее от колонны, создавало иллюзию, что она представляет собой не физическое тело, а выход в открытый космос. Иллюзию усиливали подобные звездам блики на поверхности колонны – бесчисленные отражения ледяного купола. Но куда чудесней было то, что покоилось на верхушке колонны, а вернее сказать, парило в нескольких дюймах над ней. Это был кристалл безупречной формы размером с большой кокосовый орех. Он как будто бы светился внутренним огнем, а его многочисленные, идеально ровные грани испускали свет, рисуя вокруг волшебные узоры.

– Это Норбу Ринпоче! – преисполнившись благоговения, прошептал лама Йонтен. – Великий Камень Всемогущества из Шамбалы.

– Но это же не более чем сказка, – скептически заметил я, поскольку частенько слышал эту историю, когда бывал в Гималаях и Центральной Азии [99].

– Э нет, бабуджи, – прервал меня лама Йонтен, – я узнал его по описанию в Священной Тантре Колеса Времени. Там говорится, что посланник Шамбалы установил два таких камня на двух психических полюсах нашей планеты. Первый из Камней был утерян, когда огромные волны поглотили священный материк Ата-Линг. Второй попал в Тибет, но считается, что он вернется в Шамбалу, если над нашей страной возьмут верх силы зла.

– Однако же он все это время был здесь, – задумчиво проговорил Холмс, – в этой просторной пещере – истинном Ледяном храме Шамбалы. Не исключено, что тайна местонахождения этого храма была утеряна после смерти девятого далай-ламы, и с тех пор входной вестибюль ошибочно принимали за настоящий храм.

– С кончиной девятого Священного Воплощения было утрачено немало, – горько покивав головой, ответил лама Йонтен. – Но теперь, после обретения Истинного Храма и Камня Всемогущества, ничто не сможет воспрепятствовать правлению его святейшества и будущему процветанию нашего народа. И все это благодаря вам, мистер Холмс, и вашему отважному спутнику.

– А мне? – послышался резкий голос, и прозвучавшая в нем издевка нарушила царившую в храме благодать. – Неужели никто не скажет спасибо мне, первым открывшему Великий Камень Всемогущества?