Можно ли умереть дважды? - Лейф Г. В. Перссон Страница 6

— Конечно, — согласилась Анника Карлссон. — Блестящая идея. Ты просишь его отправить смайлик. А потом сможешь допросить сам, поскольку у меня нет ни малейшего желания заполучить проблемы от омбудсмена юстиции.

— Какие мы обидчивые. Я ведь просто предложил. Ты вольна поступать как хочешь. Не собираюсь в это лезть.

— Рада, что мы договорились, — констатировала Анника Карлссон и закончила разговор.

Великая загадка, подумала она, как этому человеку вот уже тридцать лет удается удержаться на службе в полиции. И это при всем том, чем он занимается и что старательно избегает делать.

Потом Анника позвонила отцу Эдвина.

Мальчик, конечно, носил имя Эдвин, но отца его звали Слободан, а мать Душанка. Они были сербскими беженцами из Хорватии и прибыли в Швецию в начале девяностых, в разгар шедшей на их родине войны, вместе с теми членами своих семей, у которых еще имелось достаточно сил, чтобы бежать ради спасения собственной жизни. К настоящему моменту они уже давно были шведскими гражданами.

Принимая в расчет то, с чем отцу Эдвина наверняка приходилось сталкиваться на родине, вряд ли стоило опасаться возникновения у него проблемы с тем, что его сын случайно нашел человеческий череп на острове озера Меларен среди летней шведской идиллии. Пусть даже в этом черепе и имелось пулевое отверстие.

Анника Карлссон вкратце рассказала Слободану о случившемся. Он молча выслушал. Хмыкнул в знак согласия, неясно относительно чего.

— Да, вот в принципе и все, — подытожила она.

— Парень чувствует себя хорошо? — спросил Слободан.

— Никаких проблем, — заверила его Анника Карлссон. — По-моему, он считает все случившееся увлекательным приключением. А как раз сейчас сидит дома у Бекстрёма и ест бутерброды.

— Передай ему привет от меня, — попросил Слободан. — Скажи, что я думаю о нем.

— Обещаю, — сказала Анника Карлссон.

У отца Эдвина нашлось только еще одно пожелание: чтобы Анника и Бекстрём разговаривали с ним, а не с его женой.

— Не стоит волновать ее понапрасну. Ради покоя в доме, — объяснил он.

«Ох уж эти заботливые мужчины!» — подумала Анника Карлссон.

8

Анника Карлссон забрала с собой Эдвина и его маленький рюкзак из коричневой кожи плюс пластиковый пакет торговой сети «Консум», содержавший череп мертвой женщины, и поехала в здание полиции Сольны, чтобы официально побеседовать с подростком. Провести допрос согласно всем параграфам закона и соответствующего искусства. Конечно, без его родителей, но с согласия отца. Анника Карлссон вызвала дежурного социального работника присутствовать при этом, раз уж родители мальчика не имели такой возможности.

Она не хотела, чтобы социальный работник помешал их разговору с Эдвином, поэтому устроила его в соседнем помещении, откуда он мог следить за всем происходящим с помощью телевизионного экрана. Речь шла о записываемом на видео диалоге в специальной комнате, которую обычно использовали в тех случаях, когда допрашивали детей, и откуда она убрала все игрушки, предназначенные для малышей, чтобы понапрасну не смущать парня. Эдвину ведь уже исполнилось десять лет, а, насколько она помнила, это немаловажно для человека в таком возрасте.

Эдвин рассказал о своей находке и начал с того, что было ближе всего его сердцу: с различных наблюдений и выводов относительно человеческих черепов, сделанных им с помощью его изысканий в Гугле. Послушав его разглагольствования в течение пяти минут, Анника Карлссон больше не выдержала и спросила, что сказал Бекстрём, когда Эдвин излагал все это ему? О том, кем была их неизвестная жертва при жизни?

Особо не возражал, если верить Эдвину. Между ним и комиссаром обычно царило полное согласие.

— Между мной и комиссаром чаще всего нет разногласий, — констатировал мальчик.

— Ты, пожалуй, подумываешь стать полицейским? — спросила Анника Карлссон.

— Да, хотя не таким, как комиссар. Скорее, одним из тех, кто работает в криминалистической лаборатории, их еще постоянно показывают в телефильмах, — ответил Эдвин. — Просто меня очень интересуют естественные науки.

— Звучит разумно, — констатировала Анника Карлссон, не уточняя, в чем эта разумность состоит.

Закончив с самой находкой, они перешли к обстоятельствам, с которых, собственно, Анника собиралась начать. Где он обнаружил череп и как получилось, что оказался один на острове, где сделал находку? И Эдвин впервые, по крайней мере, время от времени, стал напоминать обычного маленького мальчика, которому всего десять лет.

— Кошмарное, надо сказать, местечко, — признался он.

На морской карте остров назывался Уфердсён ^[1], хотя представлял собой всего лишь маленький островок. Это совсем не такой большой остров, как тот, где Робинзон встретился с Пятницей. Тот-то ведь был огромный. Хотя и не скала среди воды тоже, значительно больше. Скала ведь бывает маленькой. Даже крошечной.

— Ну, это я поняла, — сказала Анника Карлссон. — Но почему его называют Уфердсён? Ты знаешь это?

— Из-за того, что он приносит несчастье. Тем, кто высаживается на него, — сообщил Эдвин, понизив голос. — Вдобавок там обитают привидения. По крайней мере, были раньше.

— Ты веришь в привидения? — спросила Анника.

— Я не знаю, — ответил Эдвин и с сомнением покачал головой. — Но если такие и есть, по-моему, они в большинстве своем добрые. Хотя, пожалуй, несчастные, поэтому и бегают повсюду, хотя и мертвые.

— Я тоже думаю, что многие из привидений добрые, — согласилась Анника Карлссон. — А этот остров, где он находится? Если плыть на лодке от лагеря скаутов?

— В пяти морских милях в направлении вест-норд-вест от него, — сказал Эдвин тоном настоящего морского скаута, каким на самом деле и был.

— Объясни, пожалуйста, — улыбнулась Анника Карлссон. — Я не особенно разбираюсь в морском деле.

Если верить Эдвину, все было очень просто. Одна навигационная или морская миля, как ее называли, равнялась 1852 метрам. Расстояние между лагерем скаутов и островом Уфердсён, следовательно, составляло целых девять километров.

— Сколько времени надо, чтобы добраться туда? — уточнила Анника.

— Если ты, например, отправишься на лодке, идущей со скоростью пять узлов в час…

— То будешь на месте через пять минут, — предположила Анника Карлссон.

— Не-а, — возразил Эдвин, не сумев толком скрыть удивление. — В таком случае это займет час.

— Да, понятно. Потом надо ведь…

— Ты хочешь знать и относительно курса? Вест-норд-вест, да? — спросил Эдвин, которого, судя по виду, одолевали сомнения, достигла ли его информация цели.

— Нет, с компасом я знакома. Этому учат всех полицейских, поскольку им надо уметь ориентироваться с его помощью. Но на суше, на природе.