Выбери себе смерть - Чингиз Абдуллаев Страница 6

Следователь Колчин имел общий стаж работы более двадцатилет. После окончания юридического факультета МГУ он был направлен в городокПлавск Тульской области, где проработал более пяти лет, последовательно:стажером, следователем, помощником прокурора. В 1980-м, когда по всем соседнимс Московской областям мобилизовывали административных работников КГБ и МВД для«успешного проведения» Олимпийских игр, Колчину предложили работать вследственном управлении КГБ СССР.

Проверяли его долго, очень долго. К тому времени Олимпийскиеигры уже закончились, а генерал Чурбанов даже получил орден за их образцовоепроведение, когда наконец кто-то из решавших судьбу Колчина подписал егодокументы. Уже спустя много лет Колчин узнал, что кадровиков смущал дядя егожены, случайно отсидевший в немецком плену более двух месяцев. Дядя затем бежали два года воевал в партизанском отряде Федорова, но в плену он все-таки был, иуже одно это вызывало серьезные возражения против кандидатуры Колчина, словнодядя должен был знать за сорок лет до этого, что его племянница выйдет замуж заработника прокуратуры, которого потом рекомендуют в Комитет государственнойбезопасности.

Как бы там ни было, Колчина взяли, и уже спустя два года онполучил трехкомнатную квартиру в Москве на свою семью из четырех человек.Перестройку он встретил уже капитаном, а когда начался августовский путчдевяносто первого, Колчин имел звание подполковника. Как и многие другиечестные офицеры, в душе он презирал Горбачева. Но не меньше презирал идрожавшего Янаева. В августе они занимали нейтральную позицию, выполняя,однако, все приказы своего непосредственного начальника Крючкова.

Общий бардак в стране к тому времени надоел уже всем. Крометого, офицеры КГБ как нельзя лучше знали всю обстановку на местах, хорошоосведомленные, за счет каких источников финансируются местные национальныедвижения и сепаратистские фронты в республиках. Но все завершилось крахом.Августовский путч провалился, заговорщиков арестовали, а Коммунистическуюпартию запретили. Для Колчина, вступившего в партию еще в армии, это былонеприятно, но не так обидно, как многим другим офицерам, пришедшим изкомсомольских и партийных органов.

Стоя рядом с Шебаршиным, они видели, как восторженная толпасносила памятник Дзержинскому. Шебаршин, видевший подобные вакханалии во времяиранской революции, был мрачен и задумчив. Колчину еще запомнился егоосунувшийся вид и какие-то раненые глаза. На следующий день Шебаршина сняли иновым председателем стал Бакатин. Этот ничего не понимающий в КГБ строительрешил, что здесь могут понадобиться его методы по прежней работе в МВД. Онкричал на подчиненных, откровенно презирал старых офицеров, разогнал многиеотделы. Триумфом его бесконтрольной глупости стала выдача абсолютно секретныхдокументов американскому посольству, после чего даже прагматик Горбачев ипопулист Ельцин поняли, что Бакатина нельзя держать в КГБ. На этот раз выборбыл более удачным. Правда, Баранников не был лишен многих недостатков,подозревался в коррупции. Но он хотя бы не разгонял кадры, бережно относился кветеранам. КГБ сначала соединили с МВД, а затем, когда Конституционный судпризнал это незаконным, просто переименовали в МНБ — Министерство национальнойбезопасности.

Профессионалы, конечно, не любили «милиционера» Баранникова,но терпели его. Правда, довольно быстро и это закончилось. Баранникова убрали,затем убрали еще одного председателя. Потом вообще переименовали их службу вФСК и закрыли следственное управление.

Несколько месяцев Колчин даже просидел дома, пока наконец неполучил назначение в следственный отдел УВД Москвы. Пока он пыталсяприспособиться к новым условиям работы и, соответственно, новой специфике,пришел еще один указ Ельцина о воссоздании следственных отделов в ФСК, иКолчина снова взяли на работу в привычное здание и даже посадили в прежнийкабинет. Все это, конечно, не улучшило отношения прежних сослуживцев Колчина кЕльцину, считавшемуся разрушителем и анархистом в их консервативной среде.

Дело полковника Бахтамова, которое поручили Колчину,удивляло своей легкостью. Бывший полковник КГБ был застрелен у своего доманеизвестными убийцами. Убийца выпустил в жертву сразу всю обойму, при этом пятьвыстрелов попали в цель, что указывало на непрофессионализм киллера. Спустясовсем немного времени удалось установить, что Бахтамов сотрудничал сразличными коммерческими структурами, нашлось даже подтверждение егопричастности к махинации с фальшивыми авизо. Все свидетели в один голосутверждали, что Бахтамова убрали чеченцы за его аферы при распределении денег.Вскоре удалось узнать и имя убийцы, уже отбывшего в Чечню и погибшего на своейродине в результате чьей-то кровавой мести. Двое свидетелей независимо друг отдруга подтвердили, как убийца хвастался своей расправой над бывшим полковникомКГБ. Дело можно было закрывать, если бы не…

В этом мире даже идеальные расчеты, даже абсолютную логику,даже, казалось бы, незыблемые законы Ньютона может опрокинуть случайность. Илиновый закон Эйнштейна, переворачивающий все представления об окружающем насмире. Все дело перевернул Игорь Костюковский, давний товарищ Колчина, теперьгражданин соседнего государства — Белоруссии.

Они подружились давно, еще на юридическом факультете МГУ,куда москвич Колчин и одессит Костюковский поступили сразу после армии.Костюковский работал следователем по особо важным делам прокуратуры Белоруссии.Если бы в этот день они не поговорили по телефону, ничего бы не произошло. Ноих дружба, этот разговор как раз и были той самой случайностью, опрокидывавшейвсю хорошо построенную схему.

После взаимных приветствий Игорь коротко рассказал о своейдочери, которая должна приехать в Москву на будущей неделе. Колчин пообещал еевстретить и устроить у себя дома: девочка выросла у него на глазах. ПростоИгорь женился, еще отбывая службу в армии.

Он уже собирался положить трубку — междугородные имеждународные тарифы в этом году поднялись особенно высоко, — когда в ответ натрадиционное: «На службе все в порядке?» — Игорь вдруг вздохнул:

— Какой там порядок! Уже пятый день бьемся с убийством одногополковника, ничего не можем понять.

— Какого полковника? — чисто машинально спросил Колчин.