Солнце светит не всем - Анна и Сергей Литвиновы Страница 6

Рейс на Архангельск улетал в восемь утра. Портье разбудил Таню в несусветную рань – в полшестого. Она приняла душ и переоделась в спортивное. В половине седьмого Таня была в аэропорту. Шереметьево-1 был еще гаже, чем Шереметьево-2.

«Терпи, – сказала себе Таня. – Никто не тянул тебя на полюс. Могла бы прожить четыре недели в Барах, в комфорте и роскоши. В Архангельске будет еще хуже. Но ты же сама хотела приключений. Вот и терпи».

Покорители полюса держались особняком. В группе из тридцати человек примерно двадцать были иностранцы. Двоих-троих Таня приметила еще в коридорах «Новотеля». Иноземцы диковато оглядывалась по сторонам.

За что ей всегда нравились иностранцы – вечно они одеты чистенько, с иголочки, даже собираясь в турпоход. И от них всегда хорошо пахнет. Облако свежести, окружавшее иноземцев, даже забивало вокзальное амбре Шереметьева.

– Привет всем, – сказала, подойдя к ним, Таня. Ее английский был, она знала это, безупречен. – Добро пожаловать к медведям.

– Хай! – заулыбались американцы.

– Знаете, народы, мы летим вместе на полюс. Давайте знакомиться. Меня зовут Таня.

Прекрасный способ не отпускать события по воле волн, а начать поиск будущего партнера прямо сейчас, еще не покидая Москвы.

Каждый из двадцати счел своим долгом энергично тряхнуть Танину руку. Трое из иностранных покорителей были женщинами. Двое мужчин руку не пожали, а приложились к ней – похоже, это французы.

Никто особо Таню не зацепил. Измельчали иностранцы? Или Вебер ее так околдовал? Не хотелось бы.

Она отошла от иноземцев к нашим. Отметилась в списке у начальника аэроклуба, который тут же ужом ввинтился куда-то в толпу.

Одежда у наших была потрухлявей. Куртки и рюкзаки – посерее. Пахло от них попроще.

Из десятка наших двое были женского пола. Трое – явные фанаты-парашютисты. Таня встречала их на аэродроме. Брезентовые куртки, брезентовые рюкзаки. Пахнет «Шипром» и «Примой». Романтика трудных дорог. «Лыжи у печки стоят, месяц кончается март…» Нет, это не для нее.

Еще трое были одеты в «новорусском» стиле. Спортивные костюмы, яркие пуховики. Сотовые телефоны. Кому они звонить-то собрались – с полюса?

А вот этот мальчик был хорош. Высокий, румяный, тоненький, голубоглазый. Аккуратная, обтянутая джинсами «Ливайс», попка. Чувственный взгляд.

Она пожала ему руку – его звали Димой. Посмотрела ему в глаза – он ответил на взгляд.

Она поняла: что-то здесь может быть. Только бы он не оказался бедняком. Или жиголо. Или занудой.

– Выручайте, мужики! – В их группу ввернулся начальник аэроклуба. – У одного американца – проблемы. Чего-то он там важное забыл в гостинице, теперь лететь боится. Кто по-английски понимает?

Таня подошла вместе с начальником к американцу. Тот стоял потерянный и бледный. Вместе с ними к иноземцу подтянулся и Дима.

Дима, опережая Таню, с ним и заговорил. Таня отметила про себя его быструю речь и отменное произношение.

Выяснилось, что американец забыл в гостинице не паспорт, не деньги, не парашют – талисман. Плюшевого медведя. О, эти причудливые иноземцы!… Этот талисман был, плакал американец, с ним и на Эвересте, и на Амазонке, и на Килиманджаро. Он приносил ему удачу.

Он готов заплатить любые деньги, если только русские найдут медведя и доставят его сюда, к нему, в аэропорт!

– Триста долларов, – быстро сказала Таня.

– Пятьдесят, – столь же быстро ответил американец.

– Вы так дешево цените свою судьбу? Двести семьдесят.

Наконец сошлись на двухстах долларах.

Таня всегда притягивала к себе приключения. Нестись во весь опор в гостиницу и обратно, рискуя опоздать на самолет, – это было по ней. А если на этом можно еще и заработать – тем лучше.

Через минуту, пряча на ходу две зеленые сотни во внутренний карман куртки, Таня стремительно выходила из здания аэропорта. Услышала за собой торопливые шаги. Это был Дима.

– Не корысти ради, – пробормотал он, – а токмо компании для.

– Можешь рассчитывать на десять процентов, – улыбнулась Татьяна. Ей было приятно, что Дима, на которого она сразу положила глаз, увязался за ней.