Золотые нити - Наталья Солнцева Страница 6

– Был дома и не открыл? Вот свинство! Ты из-за него без обеда осталась…

– Да нет. Ну, то есть я не знаю. Может быть, его дома не было.

– Так не было или не открыл?

– Я не знаю! Я так испугалась… там, в подъезде, вдруг так страшно стало, захотелось убежать. Как будто за дверью кто-то притаился. Я на улицу выскочила, солнце печет, а мне холодно. Так и стучала зубами всю дорогу.

– Скажешь тоже! Пожилой человек, солидный, интеллигентный, станет он за дверью прятаться! Это ж не мой сосед Васек, чуть свет глаза зальет и куролесит. Спрячется в подъезде за дверью, дети идут, а он гавкнет или зарычит. Пьянь, что с него возьмешь? А дети боятся. Пашку моего домой позовешь, а он в подъезд боится заходить…

– Да нет же, – поток подружкиного красноречия рассмешил Тину. – Конечно, Альберт Михайлович не стал бы за дверью прятаться, что за глупости. Не он это был.

– Не он? А кто же? Откуда ты вообще знаешь, что кто-то там был?

– Да не знаю я! Просто показалось. Как будто запах …

– Какой запах?

– Опасности… Запах опасности.

Подруга в изумлении уставилась на Тину. Такие материи ей были непонятны. Вот Васек за дверями подъезда…

Тина с детства рассказывала Людмилочке обо всем. К тому же носить в себе это беспокойство ей было невмоготу. Да и поделиться своими страхами во всей огромной Москве ей было абсолютно не с кем. Не идти же в самом деле в милицию! От этой мысли она улыбнулась. Стали бы ее там слушать. Да и что она может сказать?

– Послушай! Ну не открыл он тебе, и что? Что такого-то? Мало ли…

– Так ведь я потом после работы опять к нему заходила. Звонила, звонила, а он снова не открыл. Понимаешь? Ведь он сам ко мне звонил, просил прийти, ждал, а потом не открыл. Или ушел куда-нибудь. Но тогда бы он меня обязательно предупредил.

– А как у него со здоровьем? Человек старый, перенервничал может быть, ну и… того. А? У него родственники какие-нибудь есть?

– Да нет, сколько я к нему приходила, никогда никого у него не встречала. Он вообще не любит, чтобы к нему люди заходили, у него же ценности в квартире, вещи старинные, дорогие. Даже соседей никогда в квартиру не приглашает.

– Ну, а у соседей ты спрашивала? Может, кто чего видел?

– Ой, с какой же стати я по соседям буду ходить, я что, уголовный розыск? И что я у них буду спрашивать? Откуда они знают?

– Ну, все-таки. – Людмилочка задумалась. – Один день это еще не срок. Все бывает. Он что, совсем одинокий?

– Вроде да. Хотя постой… – Тина помолчала. – Один раз он говорил, что как будто племянник у него есть в Москве. Работает в банке. Даже банк называл. Только я не помню.

– Ну вот, видишь, может быть у них какие-то дела семейные. Слушай, а может этот племянник его «заказал»? Раз он банкир, денег у него много, решил избавиться от старика, а коллекцию себе прикарманить!

– Зачем это ему? Сама говоришь, денег много… Альберт Михайлович и так человек очень старый.

– Денег много никогда не бывает! – всегда бледные щеки Людмилочки даже покрылись румянцем. В глазах появился забытый блеск. – Это надо выяснить. А как зовут племянника?

– Не знаю. – Тине стало смешно.

– Что тут смешного? – обиделась подруга. Помнишь, мы в детстве с тобой читали? Мисс Марпл, Отец Браун, – обычные люди раскрывали преступления почище этого!

– С чего ты взяла про преступление? Просто я беспокоюсь. – Но Тина в этот момент поняла, что она не просто беспокоится, а именно подозревает что-то страшное. Она почувствовала озноб.

– Вот что мы сделаем, – решительно сказала Людмилочка. – Завтра ты снова сходи к нему. Если опять не откроет… Нужно что-то предпринять. В милицию идти глупо, они над тобой еще и посмеются. А если серьезно воспримут, потом неприятностей не оберешься.

– Что же делать?

– Я знаю, что делать. – Возможность помочь Тине, которая всегда помогала ей, воодушевила Людмилочку на великие дела. – У меня есть один знакомый. Он раньше работал в органах, потом уволился или уволили, не знаю. Теперь работает начальником охраны в какой-то важной фирме.

– В банно-прачечном комбинате?

– Нечего иронизировать! – подружка обиделась. – Во-первых, он там не простой охранник, а начальник. Это совсем другое дело. И фирма эта не простая. У них там знаешь какой забор? И подъезжают все мерседесы и вольво. У него самого иномарка.

Тина поморщилась. Людмилочка неоднократно делала попытки познакомить ее то с одним, то с другим засидевшимся маменькиным сынком. Реже это были разведенные друзья ее Костика, которым надоело ходить в мятых рубашках и питаться всухомятку.

Все эти мероприятия заканчивались одним и тем же – взаимным непониманием и раздражением. Потом Тина несколько дней ходила с испорченным настроением и злилась на себя за то, что уступала Людмилочкиным просьбам. Откровенное разочарование, появляющееся при виде нее у всех без исключения кавалеров скорее забавляло, чем огорчало.

Она никогда особо не наряжалась и не прихорашивалась перед очередным знакомством. Наоборот, волосы убирала назад в старомодный узел, на нос надевала огромные очки в роговой оправе, хотя зрение имела отменное, а очки вовсе были мамины.

– Только не надевай свои противные очки, когда пойдем знакомиться, – будто прочитала ее мысли подруга. Впрочем, они так давно были близки, что думали иногда как один человек. – Мы ведь по делу, а не со всякими глупостями. Слушай, вот здорово, как в кино – «в кабинет частного детектива вошли две дамы» – Людмилочка мечтательно закатила глаза.

– А ты знаешь, сколько стоят услуги частного детектива? Где мы возьмем такие деньги! Что ты ерунду говоришь! И что мы ему скажем?

– Ничего не ерунду. Раз ты меня сюда на ночь глядя в будний день вызвала, значит, тебя это беспокоит. А платить мы ему не будем – пустим в ход личное обаяние!

– О, боже! Уж не ты ли будешь его пускать?

– Кого? – удивилась Людмилочка, на лице которой была видна напряженная умственная работа – она обдумывала детали предстоящей встречи.

– Обаяние! – Тина засмеялась. Затея уже казалась ей глупой. И правда, стоит ли поднимать панику? Завтра она пойдет в знакомый дом, позвонит в дверь, Альберт Михайлович ей откроет, извинится, объяснит, что произошло, и все будет в порядке.

Внезапно тягостное чувство грядущих неприятностей возникло где-то в глубине, и она отчетливо осознала, что по-прежнему никогда уже не будет, что произошло ужасное и страшное, непоправимое несчастье, и что это несчастье каким-то образом коснется и ее. Мысль о том, что можно будет положиться на сведущего человека, понимающего именно в подобных делах, показалась ей в этот момент спасительной.

– Только не будь занудой, Тинка, – ты кого угодно испугаешь своим интеллектуальным видом. В конце концов, нам нужна его помощь. Мы так ему и скажем: люди должны друг другу помогать. И не надевай свою серую куртку, я тебя умоляю!