Игра на выбывание - Нил Уайт Страница 6

Родители приобрели коттедж еще во времена бума на рынке недвижимости, рассчитывая на выгодное вложение, но денег на то, чтобы содержать такой дом, у них не было. На этой улице большинство коттеджей принадлежало муниципалитету, поэтому за их состоянием следили общественные службы. Здесь же все стоки заросли травой, и, когда шел дождь, вода переливалась через край. Оконные рамы сгнили, краска облупилась. Джо пытался уговорить маму прибегнуть к помощи профессионалов, а как-то раз даже сам заявился с кистью в руке, но она отказалась наотрез. Кажется, для мамы невыносима была мысль о том, что жизнь продолжается, хотя она должна была думать не только о себе, но и о Руби.

Однако сейчас состояние дома – не самая серьезная проблема. Главное, что ожидало внутри, – вся эта игра и притворство. Джо приготовился изображать улыбку и наигранно сетовать по поводу того, что стал старше еще на один год. Так уж принято в семействе Паркер. Все праздники они отмечали вместе, будто боясь, что разбредутся в разные стороны, если перестанут собираться по торжественным датам. Впрочем, дело было даже не в этом. Причиной была Элли. Как всегда с того дня.

На Джо снова нахлынули причиняющие боль воспоминания – черное облако, вот-вот готовое задушить. День рождения для него всегда ассоциировался с попытками сдержать грусть. Джо думал, что время лечит, но потом стало только хуже. Впрочем, Джо был сам виноват. Он просто не давал воспоминаниям стереться, испытывая возмущение при мысли, что можно все забыть и просто жить дальше.

Джо глянул в зеркало заднего вида. Надо держать самую широкую улыбку наготове. Но Джо знал – стоит ему войти в родительский дом, и горе будет так же свежо, как и много лет назад. Особенно в день его рождения, годовщину с того дня, когда она умерла. Нет, неправильно. Элли не умерла. Ее убили, жестоко и хладнокровно. Но лишний раз об этом лучше не задумываться. Джо уже предвидел, что все произойдет точно так же, как и всегда раньше. Мама попытается превратить день его рождения в праздник, и, как всегда, неудачно.

Джо вышел из машины. День сегодня был теплый. В Манчестере часто бывало сыро, да и серые тучи частенько закрывали небо, принося с собой дождь, который не успели пролить в Ирландии. Это был один из тех редких дней в конце весны, когда пели птицы, а возвышавшиеся над городом Пеннинские холмы украшали пейзаж вместо того, чтобы мрачно нависать над ним. Звякнула металлическая калитка, и Джо зашагал по выложенной плитками дорожке вдоль боковой стены, как вдруг в окно выглянула сестра, Руби. Она помахала брату рукой. Джо помахал в ответ и, заметив ее силуэт сквозь стеклянную дверь, растянул губы в самой убедительной из своих улыбок. Руби была типичным тринадцатилетним подростком, жизнерадостным и нескладным. Разумеется, большая разница в возрасте с Джо постоянно давала о себе знать.

– С днем рождения! – воскликнула она, чмокнув Джо в щеку. – Думала, ты не приедешь.

– Как я мог пропустить такое? – ответил Джо, не без усилия выжав из себя смешок.

Руби схватила его за руку и потянула за собой. Когда они вошли в дом, Джо окружили знакомые с детства предметы и запахи – аппетитный аромат из духовки, кричаще яркие праздничные украшения на полке рядом с телевизором, пепельница с Мальты, колокольчик из Испании, коллекция рюмок из разных шотландских городов. На каминной полке стояли фотографии – вот он сам, вот брат, а вот Элли, его первая младшая сестра.

Джо внимательно вгляделся в снимок Элли. День его рождения всегда отмечали рано – утро посвящается Джо, весь остальной день – Элли. Она была убита в его восемнадцатый день рождения. Элли нашли в кустах неподалеку от школы, где она училась. Девочка была изнасилована и задушена. Поэтому теперь дни рождения Джо были неразрывно связаны с памятью об Элли, и с празднованием спешили разделаться как можно быстрее.

Джо поражало, до какой степени Руби стала похожа на Элли. Озорная улыбка, блеск в глазах, привычка закусывать губу. Иногда это сходство буквально заставало врасплох. Джо каждый раз ощущал острую грусть и вынужден был напоминать себе, что Руби сама по себе, она полноценная личность и вовсе не обязана заменять потерянную сестру.

– Приехал-таки? – раздался голос брата, Сэма.

– Это же мой праздник, – обернувшись, ответил Джо. – А опаздывать сейчас модно.

Сэм коротко улыбнулся.

– Поздравляю, братишка.

Сэм был следователем, хотя сильно отличался от большинства своих коллег. Человек тихий, склонный к задумчивости. Худощавый, волосы стриг коротко, носил очки. При всем этом нрав у Сэма был горячий – брат отличался вспыльчивостью. Его можно было назвать своего рода «семейной совестью». Именно он старался всех сплотить, превращая дни рождения, праздники или просто погожие деньки, подходящие для прогулки, во что-то вроде всеобщей повинности. Паркерам приходилось послушно собираться вместе и мучительно поддерживать разговор.

– Спасибо, – произнес Джо. – А где мама?

– Готовит. Сам понимаешь, ее отвлекать не надо.

– В котором часу едете на кладбище?

– «Едете»? А ты как же?

Джо вздохнул. Опять этот старый спор.

– Мне надо работать.

Сэм ответил молчанием. Сердито взглянул на брата, подвигал шеей, словно она у него затекла, и наконец произнес:

– Один раз съездишь – не развалишься. Ради мамы.

Джо подошел ближе, чтобы не услышала Руби, и шепотом проговорил:

– Постоянно думаю об Элли, но стараюсь вспоминать дни, когда она была счастлива – например, семейные праздники, – а не тот день, когда Элли погибла. Надо, чтобы в памяти оставалось хорошее.

– Сам знаешь, что городишь полную чушь.

Прежде чем Джо успел ответить, в комнату с тарелкой сэндвичей в руке вошла мама. Когда она ставила ее на стол рядом с пирожками с мясом и яйцами в колбасном фарше, тарелка неприятно задребезжала. В последнее время руки у мамы дрожали все сильнее.

Подойдя к Джо, она слабо улыбнулась, хотя явно старалась изобразить веселье – даже слишком старалась. Джо пришлось наклониться, чтобы мама смогла дотянуться и поцеловать его в щеку. Губы были холодные, а дрожь только усилилась.

– Какой ты у меня красавец-мужчина, – проговорила мама, взяв его за руку прохладными, хрупкими пальцами. – Подумать только – моему младшему сыночку тридцать три года! Нет, представляете? Прямо старухой себя чувствую.

– Ну, на тему возраста тебе беспокоиться еще рано. Посмотри на себя в зеркало! – ответил Джо, и мама рассмеялась. Он бессовестно врал, и они оба это знали, но такие комплименты поднимали маме настроение. Джо долго казалось, будто она совсем не меняется. Одевалась мама все так же, в привычные юбки и свитеры. Стриглась одинаково коротко, менялся только цвет – начала проступать седина, которую вскоре скрыли постоянно меняющиеся оттенки светло-русого. Одни выглядели естественно, другие – нет. А теперь мама сильно постарела, стала казаться более хрупкой. Под глазами морщины, со щек не сходил нездоровый румянец. Джо понимал, что причина в алкоголе, но говорить что-либо не было смысла. Мама пила, когда ей нужно было забыться, а день рождения Джо стал для нее самым тяжелым днем в году. Мама изо всех сил старалась его порадовать, хотя Джо все время повторял, что не стоит утруждаться из-за такого пустяка. Но, если отказаться от праздника, ничто не сможет отвлечь маму от мыслей об Элли. Но продержаться весь этот день без алкоголя она была не в состоянии.