Неотразимый и сексуальный - Джилл Шелвис Страница 6

– Лгунья, – парировал он мягко. – Всего несколько минут назад вы назвали меня по имени.

Кажется, Ноа больше не боялся ни ее, ни мифического «оружия», которое по-прежнему утыкалось в его спину, потому что вдруг обернулся и посмотрел ей прямо в лицо.

И она ему это позволила.

Может быть, сказалась крайняя усталость или тот факт, что ее голова раскалывалась от тяжелых мыслей. Или в ее душе просто не оставалось места для нового страха – что Ноа приведет самолет к крушению.

Он этого не допустит. Этот парень слишком любит жизнь.

На это Бейли и делала ставку.

Его взгляд задержался на капюшоне, низко надвинутом на лицо женщины, спустился к джинсам и ботинкам, потом опять скользнул к капюшону. А затем Ноа снова уставился на горизонт, крепко стиснув челюсти.

Она понимала почему. Ноа, конечно, смотрел на нее, но узнать все равно не смог. Так произошло, потому что она лишилась искусственно созданной оболочки светской красавицы. Она стала никем. Если Бейли сумеет выбраться живой из проклятой передряги, ей придется полюбить это состояние – быть никем. Остаток жизни она будет радоваться тому, что она больше никто.

– Почему бы вам не сесть на место? – сказал пилот, махнув рукой куда-то справа от себя. – Теперь, когда я могу сообщить властям, кто вы.

– Так кто же из нас лжет?

Он выругался, продолжая полет.

– Вам просто так не сбежать.

– Я вынуждена.

Он быстро взглянул на нее, совершенно сбитый с толку.

– Зачем? Зачем вам все это?

– Все так запутано. Это еще мягко сказано.

– Опаздываете на маникюр?

– Если я скажу, вы все равно не поверите, – ответила Бейли мрачно.

– Так испытайте меня.

Бейли смотрела на него во все глаза. Вот бы сказать, в самом деле!

– Знаю. Свидание на лыжном склоне.

– Нет, свидание – это у вас. – Бейли знала, что Ноа собрался накататься до полусмерти, а затем развлечься до потери чувств. Странно, но эта мысль больно ужалила. Ей-то какая разница? Какое ей дело, чем этот красавец станет заниматься после того, как доставит ее на Мамонтову.

– По крайней мере, не свидание с полицейскими, – продолжал он. – Многие из ваших сегодняшних деяний уголовно наказуемы, миссис Угонщица.

Сегодня она уже не раз прикидывала – не лучше ли умереть, чем оказаться в тюрьме? Впрочем, Бейли никогда не искала легких путей, даром что была ослепительной красоткой.

В кармане завибрировал сотовый, сигнализируя о входящем сообщении. Бейли поспешно вытащила телефон и прочла сообщение от Кенни.

«Ты уже в Аспене? К.»

Она проглотила стоящий в горле ком. Пока брат в безопасности. В безопасности, повторила она себе. Только это имело значение. По крайней мере, сейчас они оба в безопасности.

Бейли глубоко вздохнула. Набрала «да» в ответ, потому что мир должен думать, будто она в Аспене. Никаких забот! Она молила Бога, чтобы Кенни продолжал наслаждаться беззаботной жизнью где-нибудь на острове, поджариваясь на солнышке.

Она не хотела, чтобы ее беды пали ему на голову.

К несчастью, беды сами липли к Кенни, слетаясь, точно мотыльки на огонь. Брат всегда был таким. Вероятно, унаследовал этот особый дар от их папочки, подумала Бейли не без горечи.

Вот спасибо, папа.

Ирония заключалась в том, что Кенни не знал проблем, пока работал на Алана. Теперь братец снова мчится без руля и без ветрил, и это тоже безмерно тревожило Бейли. Впрочем, это тревоги не сегодняшнего дня.

Сначала ей нужно остаться в живых.

– Пожалуйста, – бедняжка принялась умолять Ноа, на минуту забыв, что командует здесь она, – пожалуйста, просто сделайте это. Отвезите меня на Мамонтову, и все.

– А потом?

А потом, очень надо надеяться, она найдет деньги, передаст их тем плохим парням и вернется в школу, учить второклашек. Снова заживет тихой жизнью в своем маленьком, уютном мирке, где приличные люди не попадают в подобные переделки.

Ноа дожидался ответа, и она проглотила ком в горле.

– А потом вы приземлитесь и дадите мне уйти.

– А вы что, растворитесь в воздухе?

– Клянусь, вы больше не услышите обо мне! Не нужно выдавать меня полиции, я ничего такого не сделала.

– Кроме угона самолета.

– Вы все равно направлялись на Мамонтову, – возразила она.

Он взглянул на нее, и его темно-зеленые глаза хранили непроницаемое выражение. Холодный, оценивающий взгляд, рот сжат в нитку – бесполезно молить о прощении!

– Простите мое любопытство. Почему бы вам не признаться, за какие еще подвиги мне стоило бы отправить вас в полицию? Ну, вы знаете – кроме угона самолета и того, что вы угрожали мне смертью?

Смертью, как же. От «биковской» ручки.

Он почувствует себя последним дураком, если догадается, что ее пистолет – всего-навсего пластиковый корпус с синей пастой. При этой мысли ее вдруг обуял безумный смех, но Бейли сумела его подавить. Господи, как же она устала, просто до смерти устала… И она сдалась, рухнув в кресло рядом с Ноа, потому что ноги дрожали и подкашивались.

Ноа наблюдал за ней. Летные очки он сдвинул на макушку, и волосы больше не падали ему на глаза.

Удивительные, обладающие гипнотической силой глаза.

Да, она совершенно терялась, когда смотрела в эти глаза. С нее достаточно мужчин. По правде говоря, если она останется в живых, вообще никогда не захочет иметь дела с мужчиной.

Никогда. На всю оставшуюся жизнь.

Усталость, проникающая до мозга костей, сгибала бедняжку пополам. Чертовски трудная работа – оставаться в живых. На секунду, только на секунду, ее голова опустилась на спинку кресла. В результате капюшон поехал вверх. Она выпрямилась тотчас же, но было поздно.

Он увидел.

– Господи Иисусе!

Шокированный, он смотрел расширившимися глазами. Но тут был вынужден перевести внимание на самолет, который подскочил и дернулся вниз. Некоторое время пилот был занят тем, чтобы выправить самолет в условиях внезапной турбулентности.

Но где царила просто смертоубийственная турбулентность, так это в ее животе.

– Бейли Синклер. – Ноа покачал головой. Нужно было держать самолет. Ноги заняты педалями возле самого пола, руки вцепились в руль – или как там называется эта штуковина в самолете. Его тело было поглощено пилотированием, но глаза смотрели только на нее. – Что за дерьмовую игру вы затеяли?

Бейли тяжело вздохнула.

– Никакой игры, – ответила она тихо. – Клянусь вам, это не игра.

Некоторое время он изучал ее лицо.