Шерлок Холмс в Америке - Ларри Миллетт Страница 6

– Теперь я в курсе обнаружения давенпортских табличек, священного камня из Ньюарка, спора из-за камня в Грейв-Крик и знаменитых петроглифов на Дайтон-Рок, – отчитался он незадолго до отправления в Америку. – По свидетельствам, касательно всех этих сомнительных артефактов я могу прийти к заключению, что «очковтирательство», как любил называть это покойный Финеас Тейлор Барнум, – преуспевающий бизнес в Америке.

– Насколько я понимаю, вы уже уверены, что рунический камень в Миннесоте – подделка, – заметил я.

– Нет, Уотсон, вовсе нет, – к моему удивлению, ответил Холмс. – Это больше напоминает известную историю о мальчике, который кричал: «Волки, волки!» Тот факт, что существует множество других случаев мистификаций, вовсе не значит, что и рунический камень непременно попадает в ту же категорию. Я буду относиться к находке без предубеждения, но докопаюсь так или иначе до правды. В этом вы можете быть уверены.

Перед отъездом Холмс предпринял еще один шаг в подготовке нашего визита. Он направил телеграмму нашему другу и покровителю в Сент-Поле, Джеймсу Джерому Хиллу, который был счастлив услышать, что мы собираемся снова приехать в Миннесоту. Хотя железнодорожный барон считал рунический камень «исключительной чепухой», но предложил собрать статьи про этот артефакт и предоставить их Холмсу по приезде в Сент-Пол.

Благодаря чудесам современного транспорта всего через девять дней после отъезда из лондонской квартиры мы уже сидели в роскошной библиотеке в доме Джеймса Хилла в Сент-Поле. Рейс через Атлантику и сорокачасовое путешествие по железной дороге из Нью-Йорка прошло без происшествий. Холмс, без особого энтузиазма относившийся к переездам, всю дорогу был не слишком хорошим собеседником, предпочитая свои книги любым разговорам. Поэтому я испытал некоторое облегчение, когда мы наконец добрались до Сент-Пола, где, как я знал, мой друг выйдет из своей скорлупы, как только впереди замаячит перспектива активно заняться расследованием. Нас встретил на вокзале в Сент-Поле Джозеф Пайл, давнишний поверенный Хилла и редактор местного издания «Дейли глоуб», одной из многих ежедневных газет, пользовавшихся популярностью в городе. Пайл, испытанный и надежный человек, оказал нам огромную помощь в расследовании убийств в ледяном дворце три года назад. И теперь он пожимал нам руки с обычной энергией и энтузиазмом.

– Господи, как я рад видеть вас снова! – воскликнул он с широкой улыбкой. – Надеюсь, путешествие было приятным.

– Да, – ответил Холмс за нас обоих, хотя я бы с ним не согласился.

– Тогда нам лучше поторопиться, – сказал Пайл. – Мистеру Хиллу не терпится вас увидеть. Нас ждет экипаж, и вас порадует тот факт, что сейчас куда теплее, чем в ваш прошлый приезд.

– Мы очень за это признательны, – улыбнулся я, вспоминая жуткие морозы, которые мучили нас в январе 1896 года в ходе расследования дела ледяного дворца, когда величественное хрустальное здание, возведенное в центре Сент-Пола в честь зимнего праздника, стало местом ужасного преступления и страшной смерти. Даже при одной мысли о том, из-за чего мы с Холмсом оказались в сердце зловещего заговора, в который были вовлечены высшие эшелоны власти Сент-Пола, у меня по спине бежал холодок. В ожидании сильных морозов я привез с собой самое теплое пальто и теперь с радостью обнаружил, что оно мне не понадобится, поскольку нынешняя влажная и пасмурная погода в Сент-Поле очень напоминала Лондон.

Пока мы пробирались через деловую часть города, которая почти не изменилась с нашего прошлого приезда, Холмс расспрашивал о Шэдвелле Рафферти, с которым мы регулярно переписывались после дела о ледяном дворце. Благодаря длинным и интересным отчетам Рафферти, которые он аккуратно посылал первого числа каждого месяца, мы были в курсе всего, что происходит в Сент-Поле, словно никуда и не уезжали.

– Шэд в порядке, – сказал Пайл. – Сует свой нос куда только можно, как обычно. Иногда я задумываюсь, откуда он берет время на свою таверну, но, полагаю, Шэд еще и не на такое способен. Я надеялся, что он сможет встретить нас сегодня, но он уехал куда-то на рыбалку. Говорят, он поймал щуку рекордных размеров к северу отсюда. По крайней мере, так мне сказал Джордж Томас, которого, уверен, вы помните.

– Как мы могли забыть этого замечательного бармена? – Холмс говорил о красивом чернокожем здоровяке, правой руке Рафферти. – Да, если бы не его своевременное вмешательство, я, наверное, все еще бегал бы кругами от мистера Рафферти.

Пайл, не сдержавшись, расхохотался при упоминании о случае, когда Холмс попытался приструнить пьяного Рафферти и тот в итоге отшвырнул его как тряпичную куклу.

– Господи, это было еще то зрелище, мистер Холмс, – все еще смеясь, сказал Пайл. – Вы дрались не на жизнь, а на смерть. Но ни за что не справились бы, не поспеши Джордж на помощь. К счастью, Шэд не общался с зеленым змием после того памятного вечера, так что не думаю, что вам стоит беспокоиться об очередном забеге.

После короткой поездки по серому холодному городу мы добрались до дома Хилла, который занимал видное место на крутом утесе, откуда открывался вид на торговый район и реку Миссисипи. Сам дом выглядел как обычно, мрачным и внушительным, с массивными стенами из темно-красного песчаника и крышей со множеством труб. Едва мы миновали навес перед входом в здание и выбрались из экипажа, у парадного входа нас приветствовал сам Строитель Империи [6]. Вскоре мы вчетвером уже сидели в уютной библиотеке Хилла, потягивали прекрасный французский коньяк и курили отличные кубинские сигары.

Сам Хилл выглядел в точности таким, как я его запомнил: будто огромная скала, он, казалось, неподвластен возрасту. Время не разрушило ни его коренастое могучее тело, ни огромный гладкий покатый лоб; не смогли годы ослабить и самую его примечательную черту – властный взгляд (у него был всего один зрячий глаз), которым он взирал на мир с надменной уверенностью короля. После того как мы обменялись дежурными любезностями, Хилл по своему обыкновению перешел прямо к делу.

– Я попросил Джозефа собрать для вас кое-какие материалы, – сказал он Холмсу, протягивая толстую папку с вырезками из газет и журналов. – Но я удивлен, что вы проделали такой путь, чтобы расследовать подлинность того, что лично мне кажется явной подделкой.

С легкой улыбкой Холмс ответил:

– Должен сказать, что доктор Уотсон, который в других случаях остается романтиком до мозга костей, разделяет ваши настроения, мистер Хилл. Но я все равно хочу принять реальность камня на веру. Вот что я вам скажу: если артефакт мистификация, то, судя по всему, потрясающего качества, и одно только это заслуживает моего внимания. Кроме того, как подтвердит доктор Уотсон, в последние несколько недель мне нечем особо заняться, поэтому я считаю вполне уместным взяться за это любопытное дело, особенно когда король Швеции просит об этом.