Последний шанс палача - Сергей Возный Страница 6

Майор Гайтанов начал день с сущей бюрократии. Отчетность готовил к полугодовому совещанию. В суровой государевой конторе под названием УФСБ по Республике Златогорье отчетность весьма ценилась — иногда больше, чем сама работа. Константин Гайтанов, дослужившийся здесь до опера-важняка [2], бюрократию давно принял как неизбежное зло и махнул на нее рукой. Щелкал нынче с утра по клавишам компьютера, выделяя фрагменты текста, компоновал «Справку об изменениях в оперативной обстановке», плановые позиции помечал. И так увлекся этим занудством, что телефонный звонок заставил его поморщиться.

— Алло! Видали и поздоровей, Степан. Сегодня? Ну, давай, по прежнему месту.

Звонил «источник» — один из многих, таскавших «оперативно значимую информацию» в бездонную копилку управления. Человеческий капитал, достояние опера, пчелка рабочая… хотя этот скорее трутень. Исключить его из аппарата руководство не дозволяет, а сам он, при полной своей никчемности, крайне навязчив.

— Достал ты меня, — сказал Гайтанов замолчавшему телефону, производя в уме нехитрый расчет: двадцать минут на дорогу, обратно столько же, беседа полчаса минимум. Как раз до обеда. Если перекусываем на встрече — в обеденный час выйдет порешать собственные «головняки». На рынок заехать, машину в сервис загнать… да мало ли что. Оперу точная явка с обеда не требуется, но и «легенда» лишняя не помешает — чтоб не злоупотреблять терпением начальства.

Через пять минут Гайтанов заглянул в кабинет к Баиру, своему непосредственному боссу, изобразив на лице выражение крайней деловитости:

— На пару часов выскочу. Домовой звонил, вроде интересная информация.

— Интересная? У Домового? — Меланхоличный айланец Баир Ботоев изобразил на круглом лице максимум скепсиса. — На справку наговорит?

— А я знаю? — Гайтанов пожал широкими плечами. — Это ж странный человек, у него всяко бывает.

Спустя еще полчаса важняк сидел в местном заведении «Ак-Тау», смакуя ломоть печеной баранины с травами. К мясу здесь подавали горячий бульон, способствующий пищеварению и очень любимый за это многими национальными кухнями. Гайтанов, употребивший немало бульона под жижиг-галныш [3]в далекой отсюда Чечне, выводы сделал еще тогда и случаев поправить здоровье не упускал.

Что пищеварению явно НЕ способствовал, так это разговор с нынешним собеседником, субъектом неопределенных лет, люмпенской внешности и неясного образа жизни.

— Бабки нужны, начальник, — завел субъект привычную песню, не успев еще за стол присесть. — Реальная тема выплыла, с наркотой, хочу замутить.

— Тема — это хорошо, — кивнул майор и последующие минут десять расспрашивал Домового с ленивой въедливостью, не упуская ни единой детали. Информация, как и предполагалось, не стоила даже потраченного бензина. — Послушай, Степа, ты опять все забыл, да? Пьяные семейные разборки — это работа не наша и даже не уголовного розыска. Максимум для участкового, понял? Даже если участники разборок регулярно курят «траву» или ширяются. Ты меня за этим звал?

— Ну дык… я знаю, где берут «траву»!

— У цыган? В Нуйме? Тебе, может, улицу назвать?

— Ну дык… Константин Сергеич, я ведь всегда чем могу! Китайцев на той неделе видал, толпа целая! В горы собирались. А на хрена им наши горы, когда у них свои есть?!

— Китайцы — это хорошо… — Очередной кусочек мяса оказался жестковат, и Гайтанов потянулся за зубочисткой.