С дальним прицелом - Марина Серова Страница 6

— А вы хотели иметь ресторан добропорядочный на сто двадцать процентов? Совсем как морковный сок? — спросила я.

— Женя, у нас уже начали складываться имя и свой круг посетителей. А из-за нескольких драк мы можем потерять и то и другое. Поверьте мне, разорение в такой ситуации — совершенно реальная вещь.

— Чем же я могу вам помочь? — я внимательно и пристально посмотрела Алику в глаза.

— Если честно, то я не знаю. Мне хотелось бы, чтобы вы наладили охрану ресторана. Так, чтобы дебошей не было.

— Или чтобы публика их просто не замечала?

— Да. Если это возможно. Вы так ловко управились с теми ворюгами тогда на открытии, что, я думаю, никто не сможет сделать это лучше вас.

В его словах присутствовал здравый смысл. Можно было бы, конечно, нанять несколько здоровых «шкафов», поставить их у входа и внутри зала, но, по моему опыту, эскалации насилия это не мешало. Если кто-то желал подраться, тем более навеселе, грозный вид стражей порядка мог только раззадорить любителей примитивных физических развлечений. Здесь требовалось не усмирение конфликта, а его профилактика в самом начале. И мне бы это удалось организовать. Однако я не спешила согласиться сразу и продолжила сбор необходимой информации.

— Скажите, Алик, в каких отношениях вы с вашим компаньоном?

— С Жорой? В прекрасных!

— Нет. Я имею в виду, на каких условиях он вошел в ваше дело? Какой частью предприятия он владеет?

— Пополам. Так было договорено.

— А кто выступал инициатором такого деления?

— Он, конечно. Я, разумеется, не хотел делить ресторан ни с кем, но другие условия были значительно хуже.

— А почему вы просто не одолжили у кого-нибудь денег? Или не взяли кредит?

— Ресторан — предприятие довольно рискованное. Особенно такого типа. Поэтому процент был бы необычайно высоким. И я мог потерять тогда не только ресторан, но и все остальное. А так я рискую лишь тем, что вложил.

— То есть Жора был вам необходим как партнер, который разделил бы с вами материальные последствия провала?

Алик немного замялся прежде, чем ответить, но, наконец, уклончиво и неопределенно произнес:

— Ну, не совсем.

— Ясно, — сказала я. — А кому может быть выгодно ваше разорение? Есть ли у вас конкуренты?

Дальше пошло дотошное выяснение всех деталей, из которых выяснилось, что от разорения Алика, по сути дела, никому не было ни холодно ни жарко. Его заведение никому не мешало. По крайней мере пока. Это не было и «наездом» со стороны организованной преступности, так как сначала обязательно следовало бы предложение из серии «ребята, надо делиться». Но ни Алик, ни его компаньон таких предложений не получали. Похоже было, что они просто стали жертвами неудачного стечения обстоятельств и непрофессионально организованной охраны.

Дело выглядело легким и даже примитивным для моего уровня. Но что-то тем не менее меня смущало и настораживало. Я прокрутила в своей памяти все события вчерашнего дня, происшедшие со мной в «Изумрудном саду». Вот «спортсмен» встает. Вот возвращается. Сталкивается с «дикобразом». Вот начинается потасовка. Все, вроде, просто и буднично. Ничего необычного. Впрочем, их лица. Немного холодноватые для всплеска эмоций, который привел к драке. И отсутствие предварительного выяснения отношений на словесном уровне. Несмотря на силу ударов, они не выглядели особенно агрессивными. Как будто делали свою работу — привычную и известную.

Я вспомнила, как «дикобраз», получив толчок в грудь, умудрился моментально сгруппироваться и вскочить, практически не успев и упасть-то как следует. Как будто проделывал это сотню раз не один день подряд. Хотя совершенно не исключено, что они на самом деле были спортсменами, случайно столкнувшимися на одном месте в одно и то же время.

— Так как, Женя? Вы согласны? — спросил меня Алик. — Мне нужно подумать, — ответила я.

На этом мы расстались. Я пообещала позвонить ему сегодня или в крайнем случае завтра.

День шел своим обычным чередом. Я валялась на диване, читала книги и смотрела видео, делая в перерывах гимнастику и упражнения для поддержания тела и духа в боевой форме. О предложении Алика я тоже думала. У меня не было ни малейшего сомнения, что я смогу легко справиться с ним. Но оно казалось мне слишком простым и неинтересным. Творческой работы здесь было, прямо скажем, маловато. А перспектива торчать в зале ресторана, как пирожное на прилавке магазина, несмотря на всю мою симпатию к Алику, меня тоже не устраивала.

Я уже склонялась отказаться от предложения Алика, но часам к четырем неожиданно выяснилось, что наши совместные с тетей Милой усилия по спасению испачканной кофточки закончились полным провалом. Хваленый и надоедливо рекламируемый стиральный порошок не справился со своей задачей в смертельной битве с шоколадными пятнами. Я решительно подняла трубку телефона и набрала оставленный Аликом номер телефона.

— Да, слушаю вас, — ответил его голос после нескольких длинных гудков.

— Здравствуйте, Алик, — сказала я. — Я по поводу вашего предложения. Я его принимаю.

— Спасибо, Женя. Я очень благодарен вам.

— Тогда давайте обсудим все детали.

Для окончательного обсуждения условий предстоящей работы мы в тот же вечер встретились в небольшом, но уютном кабинете Алика в самом дальнем конце его ресторана. Вскоре все детали работы и ее оплаты были обговорены.

К выполнению своих новых обязанностей я приступала завтра с момента открытия заведения. А сегодня я решила получше освоиться в новом помещении и заодно, не афишируя свое назначение, познакомиться с людьми. Так как среди персонала могли оказаться чрезмерно болтливые персоны, да и откровенные пособники нападающих, Алик провел меня по всем помещениям. Под видом своей новой подруги, перед которой он якобы хвастал, какой он классный парень и какой у него замечательный ресторан. Полученная подготовка и время, посвященное охранной работе, выработали у меня способность быстро определять неискренность человека. Все те, кого я увидела сегодня, не производили впечатления таковых.

Впрочем, как показывал мой тот же самый опыт, часто случалось так, что люди порой совершали весьма неблаговидные поступки вполне искренне, с чувством собственной абсолютной правоты. Уверенность в своей непогрешимости — величайший бальзам для души.

Изучая расположение рабочих и подсобных помещений, мы встретили охранника — не очень высокого, но крепкого парня. Того самого, которого вчера мне пришлось ловить на руки, а потом приводить в чувство.

— Виталий, — представил его Алик.

Виталик поприветствовал меня снисходительным кивком головы. По всей видимости, он не помнил меня, а потому отнесся лишь с внешним уважением, не более того, которое заслуживала очередная знакомая хозяина. Мы втроем снова вернулись в кабинет к Алику, и он посвятил Виталия в характер моей миссии.