Деревня восьми могил - Сэйси Екомидзо Страница 6

Верный указанию матери, я не расставался с мешочком и картой. Правда, по истечении двадцати лет о ее чудесном предназначении больше не вспоминал. Может быть, по инертности, а может быть, потому, что карта мне ничем не мешала, я не выбрасывал ее и по-прежнему всегда носил на себе. Но со временем я понял, что мать была права: эта карта оказала огромное, необъяснимое влияние на мою судьбу. Но у меня еще будет возможность подробнее рассказать об этом.

Мне показалось, что адвокат Сува не придал карте особого значения, и я собрался было уходить, свернув бумажку и положив ее в талисманный мешочек. И тут адвокат Сува заговорил:

— В общем, мне все ясно. Тем не менее для полной уверенности я вынужден попросить вас еще кое о чем.

Я с недоумением посмотрел на него.

— Я бы попросил вас раздеться догола, мне нужно осмотреть ваше тело.

Услышав это, я покраснел как вареный рак. Именно этого я всегда избегал. С детских лет я ненавидел выставлять напоказ свое тело, будь то в бане, в школе во время медицинского осмотра или в бассейне. Дело в том, что у меня на спине, на ягодицах, на ляжках, было много следов, будто к телу безжалостно прикладывали раскаленные щипцы для угля. Не слишком привлекательное зрелище. Вообще-то кожа у меня неясная и белая, как у девушки, вот только если б не эти фиолетовые рубцы… Как, отчего появились они? Этого я не знал. Несколько раз спрашивал у матери, но она вместо ответа неожиданно разражалась слезами, у нее начиналась истерика вроде тех, что случались по ночам, и я решил больше не заговаривать об этом.

— Осмотреть меня? Это имеет какое-нибудь отношение к тому, что меня разыскивают?

— Да, имеет. Если вы действительно тот, кого мы разыскиваем, на вашем теле должны быть доказательства этого.

Я решительно снял одежду, включая майку и брюки, и в одних трусах стыдливо предстал перед адвокатом Сувой.

Он внимательно осмотрел меня, потом, глубоко вздохнув, проговорил:

— Н-да… Ну что ж, спасибо. Наверное, очень не хотелось раздеваться? Теперь быстренько одевайтесь. Я убедился, что никакой ошибки нет.

Далее адвокат поведал следующее: меня и в самом деле разыскивают. Пока он не может назвать кто. Но этот человек говорит, что хочет узнать мой адрес, чтобы в дальнейшем заботиться обо мне. Он мне родной по крови. Очень богат, никакого зла мне не причинит.

— Я еще раз встречусь с ним, — сказал Сува, — а потом дам вам знать, как обстоят дела.

Адвокат записал мой адрес, место работы. На этом, собственно, и закончилась наша первая встреча.

Ситуация стала проясняться, но ощущение, что я нахожусь во власти каких-то чар, не покидало меня.

Вернувшись на работу, я вкратце пересказал заведующему отделом кадров, что сообщил мне адвокат.

Тот вытаращил глаза:

— Ничего себе… Значит, ты — внебрачный сын богатея?

Слух этот мгновенно распространился по всей фирме, и теперь при виде меня каждый начинал: «Внебрачный сын!», «Внебрачный сын!» Мне, ясное дело, никакого удовольствия это не доставляло.

В ту ночь я долго не мог заснуть. И вовсе не потому, что строил радужные планы и воздушные замки. То есть без этого, конечно, не обошлось, но главной причиной моей бессонницы было смутное беспокойство. Моя бедная мама, эти ее приступы безудержных рыданий, следы ран на моем собственном теле — все это отнюдь не способствовало безмятежному сну. Я никак не мог избавиться от предчувствия, что меня ждет нечто ужасное.