Лакированная ширма - Роберт ван Гулик Страница 6

Правитель Тэн немного помолчал, оглядывая присутствующих (судье Ди пришлось быстро пригнуться), но никаких замечаний не последовало.

– Таким образом, суд объявляет новый устав принятым, и быть по сему.

Он громко стукнул по скамье молотком —продолговатым куском дерева твердых пород, известного также и под другим, весьма многозначительным названием: «дерево, что пугает зал».

Толстый, пузатый господин средних лет в белых траурных одеждах выступил вперед и опустился на колени перед судьей.

– Ближе! – рявкнул на него начальник стражи.

Когда человек в белом безропотно пополз к помосту, Ди толкнул локтем соседа.

– Кто это? – спросил он.

– А вы не знаете? Это Лен Цянь, меняла. Он был компаньоном старика Ко Цзюаня, торговца шелком, покончившего жизнь самоубийством прошлой ночью.

– Понятно, – кивнул судья Ди. – А у него кто умер?

– О Небо! Вы что, вообще ничего не знаете? Лен Цянь носит траур по младшему брату – знаменитому художнику Лен Тэ, умершему две недели назад от долгой и мучительной болезни легких.

Судья Ди, поблагодарив, стал слушать Лен Цяня.

– По велению почтенного господина правителя нынче утром мы продолжали искать тело в реке и прошли полтора ли вниз по течению, однако удалось обнаружить лишь бархатную шапочку. Будучи больше всех заинтересован в том, чтобы приступить к ликвидации торгового дома покойного, и выступая от имени семейства Ко, я осмеливаюсь повторно обратиться с просьбой, изложённой на утреннем заседании суда, то есть прошу вас, почтенный господин, зарегистрировать передачу имущества и закрепить за мной полномочия действовать и подписывать документы от имени умершего. У нас на руках осталось много незавершенных сделок, и, если ими не заняться немедленно, это повлечет за собой серьезные имущественные и денежныё потери.

Правитель уезда Тэн нахмурил брови.

– Мы обязаны соблюдать формальности, —напомнил он. – Закон гласит: самоубийство не может быть подтверждено до тех пор, пока тело не будет представлено для обследования специально уполномоченному судебному лекарю. – Правитель немного помолчал. – Утром вы лишь кратко сообщили о случившемся. Теперь расскажите о том, что произошло, со всеми подробностями. Не исключено, что суд признает эти обстоятельства поводом к особому рассмотрению этого дела. Я учитываю, что покойный господин Ко вел дело с большим размахом, и готов как можно скорее выполнить все формальности, но в рамках закона.

– Позднорожденный, – учтиво проговорил Лен, – глубоко признателен почтенному господину за доброту и понимание. Вчера вечером, когда произошла трагедия, мы собрались пообедать вместе случайно, без предварительной договоренности. Месяц назад господин Ко советовался со знаменитым прорицателем Пьен Хуном, желая узнать благоприятный день для закладки фундамента летнего загородного дома, каковой господин Ко хотел построить в южном предместье. Господин Пьен, составив гороскоп Ко, предупредил, что пятнадцатое число этого месяца, то есть вчерашний день, будет для него очень опасным. Встревоженный господин Ко стал просить уточнений, но прорицатель смог добавить лишь, что угроза будет исходить от близкого окружения Ко и наивысшей точки достигнет в полдень.

Господин Ко был человеком нервным, не мог отделаться от мыслей о мрачном предсказании, и у него обострилась застарелая болезнь желудка. По мере приближения рокового дня он терял аппетит и постоянно принимал лекарства, чтобы унять боль. Я был всерьез обеспокоен состоянием господина Ко и вчера несколько раз посылал слугу осведомиться о его здоровье у домоправителя. Тот сказал, что все утро господин Ко был крайне раздражителен и отказывался выходить из дому, даже в саду прогуляться не захотел. Однако днем домоправитель известил меня, что настроение его хозяина значительно улучшилось. Ко был счастлив что полдень – самый опасный для него час – миновал в с ним не случилось ничего плохого. Госпожа Ко уговорила мужа пригласить вечером на обед двух-трех друзей, надеясь, что это отвлечет его от неприятных мыслей и немного взбодрит. Кроме меня, Ко позвал господина Пань Юдэ, советника почтенного правителя уезда, и старосту гильдии торговцев шелком.

Обед решили устроить в беседке, что стоит в дальнем конце усадьбы на небольшом пригорке над рекой. Вначале Ко пребывал в отличном настроении. Даже со смехом говорил, что, видно, и такой знаменитый прорицатель, как Пьен Хун, способен ошибаться. Но примерно в середине обеда он внезапно побледнел и сказал, что опять начинается сильный приступ боли в желудке. Я пошутил, что это, должно быть, нервы. Ко страшно рассердился, обозвал нас бессердечными людьми, потом вскочил и, пробормотав, что ему надо принять лекарство, направился к дому.

– Как далеко от дома расположена беседка? – перебил правитель уезда Тэн.

– Сад довольно большой, почтенный господин, но, поскольку там только кусты, из беседки хорошо видно мраморную террасу, с тыльной стороны дома. Прошло совсем немного времени, и мы увидели, как Ко появился на этой ярко освещенной луной террасе. Его лицо заливала кровь, хлеставшая из раны на лбу. Дико крича и размахивая руками, он выбежал в сад. Мы трое, сидевшие в беседке, смотрели на приближающуюся фигуру, не в силах вымолвить ни слова и оцепенев от ужаса. А Ко на полпути неожиданно свернул с тропинки, по траве бросился к мраморной ограде и, перегнувшись через нее, прыгнул в реку. – Охваченный волнением меняла умолк.

– Что же произошло с господином Ко, пока он находился в доме? – спросил Тэн.

– Вот-вот! – шепнул судья Ди Чао Таю. —В этом-то и заключается суть дела.

– Госпожа Ко рассказывала, – ответил Лен, – что ее муж вбежал в спальню вне себя от волнения. Спальню эту соединяет с террасой узкий проход около чжана в длину. Господин Ко стал кричать от ужасной боли в желудке и о жестокости друзей, не проявивших ни капли сочувствия к его страданиям. Жена попыталась успокоить его, а потом пошла к себе за лекарством. Вернувшись, она увидела, что господин Ко довел себя до полного неистовства: топал ногами и не желал принимать порошок. Затем он ни с того ни с сего повернулся и побежал прочь. Именно тогда жена видела его в последний раз. Я думаю, пробегая по проходу к террасе, он ударился головой о дверную балку – проход-то ведь довольно низкий —его сделали в уже выстроенном доме, так как господин Ко пожелал иметь прямой выход из спальни на террасу. Видимо, при таком расстройстве и смятении этот удар совсем лишил господина Ко присутствия духа, и он решил покончить с собой.

Правитель уезда Тэн, до этого слушавший с безразличным видом, теперь поудобнее устроился в кресле и подозвал советника:

– Раз уж ты там был, надеюсь, позаботился осмотреть проход?

– Конечно, почтеннейший господин, – с поклоном ответил Пань. – Но я не обнаружил пятен крови ни на полу, ни на дверной балке.

– Какой высоты ограда на берегу реки? —осведомился Тэн.

– Всего-навсего чуть больше трех чи, почтенный господин,. – отозвался Лен Пянь. —Я часто говорил господину Ко, что ее надо бы сделать повыше; мало ли, вдруг кто из гостей, выпив лишку янтарной жидкости, упадет вниз. А ко ту сторону ограды – отвесный берег реки высотой больше чжана, однако господин Ко говорил, что нарочно сделал ее такой низкой, – ведь благодаря этому он мог любоваться красивым видом, сидя в беседке.