Три рэкетира - Ярослав Зуев Страница 6

Бешенство охватило Андрея, ноги дрогнули, будто через них прошел ток, в животе на одну секунду очутилась свинцовая гиря. Чудом избежав совершенно убийственного аперкота, (попади кулак в цель, все было бы кончено), Андрей ответил прямым, вложив в удар вес собственного тела. Кулак угодил в подбородок, сразив бугая наповал. Очень кстати, надо признать, потому как второй «спортсмен», ничуть не смущенный потерей напарника, попер на Андрея, как бульдозер. В ходе последовавшего короткого поединка Бандура получил возможность удостовериться, что занятиям кикбоксингом его противник уделял намного больше времени, чем, к примеру, шахматам. И все же Андрею удалось с ним справиться. Здоровяк попался на контратаке, пропустив увесистый пинок в солнечное сплетение. Сложился пополам и ввалился спиной в открытую дверь своей машины.

Точку в схватке поставил пассажир с золотой «гайкой». Пока Андрей праздновал победу, он подкрался сзади и предательским ударом, пистолетом по уху, отправил его в глубокий нокаут.

* * *

Всю дорогу из Крыма полковник УБЭП Сергей Украинский так и не сомкнул глаз. Закрепленные за ним два амбала в спортивных костюмах, не то водители, не то телохранители, менялись за рулем, отдыхая по очереди, а он, абстрагировавшись от окружающего, думал о задании, ожидающем в столице. И чем больше думал, тем меньше оно ему нравилось.

В Крыму Украинский провел блестящую операцию, в результате которой трудовой коллектив одного из лучших пансионатов полуострова передал свои акции оффшорной компании Афанасиса, зарегистрированной под безоблачным небом острова Кипр. Тем вечером Украинский даже позволил себе немного расслабиться, посидеть в шезлонге с бутылочкой пива, удовлетворенно осматривая новые владения и раздумывая о звериной сущности коммунистического режима, лишившего человека радости обладания частной собственностью. За мраморной балюстрадой, очевидно, еще сталинской постройки, колыхались верхушки тропических деревьев, названий которых Украинский не знал, а потому обобщенно окрестил пальмами. Сквозь сочную и пахучую зелень проглядывала изумрудная чаша Черного моря, в мае еще холодного но все равно такого прекрасного. Украинскому даже представились группы совслужащих, кто в широкополых шляпах и белых парусиновых штанах – «или что там еще носили в 30-е?», – а кто и в гимнастерках, украшенных шпалами и ромбами, – «почемубы и нет?» Совслужащие, плотно поужинав, спешили в летний кинотеатр на александровскую «Волгу-Волгу». [3]Многие волокли с собой одеяла – не потому, что холодно, а оттого, что скамейки деревянные.

Украинскому давно пора было набирать телефонный номер Артема Павловича Поришайло, человека, без вмешательства которого все эти пальмы были бы также далеки от полковника, как звезда Бетельгейзе в созвездии Ориона. Но бывают моменты, когда хочется запустить мобильником в море, вырвать телефонные провода, а въездные ворота заварить автогеном. При этой мысли губы Украинского расползлись в счастливой улыбке, впрочем, сменившейся гримасой, когда на поясе запиликал телефон.

– Сергей Михайлович?

– Здравствуйте, Артем Павлович. А я как раз ваш номер набираю. У меня все решилось нормально.

– Знаю, – нетерпеливо перебил Поришайло. – Сергей Михайлович, мне нужно, чтобы завтра, между шестнадцатью и семнадцатью ноль-ноль ты был в Гробарях, гм, под Киевом. Там ты встретишься с Милой Сергеевной… Она передаст инструкции касательно решения проблемы, которую мы с тобой, г-гм, уже обсуждали. Место встречи – возле почты. Желаю, гм, удачи… – динамик выдал короткие гудки, – Поришайло прервал связь.

Цепляя телефонную трубку к поясу на объемистой талии, Украинский досадливо поморщился: «Стоит вам отрастить мало-мальскиприличный живот, как ваштелефон начинает выскакивать из штанов, как черт из табакерки, при каждой попытке занять сидячее положение».

Артема Павловича Поришайло Украинский знал давно, и если Артем Павлович (умевший по-военному четко ставить задачи) говорил: «мне нужно, чтобы завтра…», то следовало изымать «спортсменов» из бара, заправлять полный бак и в полночь садиться в машину. А если Артем Павлович перемежал речь глухим утробным «г-м, г-гм», – то ли бульканьем переполнявших его эмоций, то ли хрипом, то ли рычанием, точного ответа Украинский не знал, то темпы следовало удвоить. А то, гм, и утроить. В этом Украинский не сомневался.

* * *

Судьба свела Украинского с Поришайло в далеком и тревожном 1983-м году, когда занявший кресло генсека Юрий Андропов начал на партийном олимпе охоту за скальпами номенклатурщиков самого высокого ранга. Начальники главков, министры и даже члены ЦК потянулись на Лубянку унылыми тропами, заросшими бурьяном со времен товарища Сталина. Ночи длинных ножей, устраиваемые Юрием Владимировичем оппонентам, сотрясали советскую пирамиду до основания, отдаваясь угрожающим гулом в самых глухих ее уголках. В бесчисленных кабинетах сидели начальники и вибрировали от тошнотворного страха (в большинстве случаев не зря). Кое-кого засасывало в угрюмые подвалы, иные мощными толчками забрасывались наверх.

Случилось так, что раздутым Андроповым ветром перемен, Артем Павлович Поришайло, недавний выпускник высшей партийной школы, оказался занесенным в кресло первого секретаря Октябрьского райкома столицы советской Украины. Капитан госбезопасности Украинский, до недавнего времени коротавший суровые чекистские будни в поисках диссидентов, попал на должность заместителя начальника Октябрьского РОВД: Андропов громил милицейскую вотчину Щелокова, [4]и офицеры МВД вылетали с постов как пробки из бутылок, заменяясь прибывающими на усиление чекистами.

У товарища Поришайло не вызывала восторга (по наблюдениям товарища Украинского) сталинская методика ротации кадров, в которую товарищ Андропов вдохнул новую жизнь. Уж очень от нее попахивало 37-м годом.

Но соображения эти Поришайло, по понятным причинам, предпочитал держать при себе. Дул попутный ветер, оставалось только ставить паруса. По району покатились милицейские облавы, прогульщиков настигали в кинотеатрах или выволакивали из пивбаров: «Добрый день, почему не на работе, документики, пожалуйста». Ужесточение паспортного режима, беспардонные проверки на улицах и кордоны «народных контролеров» на подступах к большинству учреждений (детсады не в счет) стали «приятной» неожиданностью для горожан, за тридцать лет более-менее спокойной жизни отвыкших от законов военного времени.

Впрочем, все то были цветочки. Настоящая борьба (со стрельбой, убийствами и расстрельными приговорами) развернулась в экономической плоскости, где Андропов предпринимал последнюю попытку либо сокрушить теневую экономику, либо подмять ее под себя. Шансов на победу у него не было, – вместо одной отрубленной головы вырастали три новые, а вот наломать дров он мог. Поришайло, новый человек в районе, ощущал острую нужду в своих людях, в первую очередь – в силовых структурах, как сейчас принято говорить. Ему на глаза попался Сергей Украинский.