Продавец слов - Андрей Кивинов Страница 6

Ровно через месяц и одну неделю Антон поставил последнюю точку в романе и написал волшебное и милое каждому автору слово «Конец». Пахал он, как одержимый, по семнадцать часов в сутки, прерываясь лишь на обед и короткий сон. Иногда бегал в библиотеку для поиска необходимого материала. Писательский труд оказался тяжёлым и в физическом смысле. К вечеру глаза слезились от монитора компьютера, спина ныла, словно по ней долго лупили бейсбольной битой. Голова гудела от недосыпания. Возбуждённый мозг не всегда мог отключиться, бессонница стала постоянной спутницей. Но Антон поймал кураж и терпел. Он очень хотел успеть. К финалу он напоминал шахтёра, месяц не покидавшего забой, и едва сидел на стуле. Городские и мировые новости ему доносила мать, приходившая готовить, чтобы сын не отвлекался от творческого процесса.

Пару раз звонил Лев Романович, интересовался, как дела, просил дать что-нибудь почитать. Антон отказывался. Вот закончу, причешу текст, тогда читайте.

Названия к роману он ещё не придумал. Несколько вариантов у него имелось, но они были не очень коммерческими. Но шеф «Ариадны» просил не волноваться по этому поводу. Придумаем вместе. (На крайняк, можно купить за сто рублей). Закончив труд, Антон отвёз его Льву Романовичу и в ожидании ответа бездельничал на тахте, почитывая подаренного Жарова. Серьёзная вещица. От стрельбы к финалу закладывало уши, а комната наполнялась запахом пороховых газов и смердящих покойников. Судя по поступкам героя, Вменяемым его обозвали сгоряча. Особенно удалась автору первая глава, озаглавленная строго в традициях классики, «Детство». Вольная вариация на тему «мальчик в деревне нашёл пулемёт»… Жил с бабулей сиротинка десяти лет от роду, всех боялся, особенно пьяниц-соседей и подонков-сверстников, избивавших сироту без всякого повода. А ещё учителя изводили, глумясь над беззащитным школьником. И некому было за несчастного заступиться. После очередной порции тумаков убежал он в ближайший лесок дать волю слезам, да и нарвался там на партизанский схрон с оружием. Вполне пригодным к употреблению. Ящик патронов, пара ППШ в смазке, винтовочка с оптикой… И понеслась душа по кочкам. Досталось всем, кроме бабушки… «Детство».

Собственное творение, по мнению Антона, все-таки не грешило подобными сюжетными изысками. Он искренне считал, что отработал на совесть, и, главное, донёс до читателя свои мысли. Пускай даже в лёгком ключе. Содержание всегда важнее формы. Мало того, он влез в шкуру своего героя, переживал за него, сочувствовал, а один раз, выписывая финал, даже всплакнул перед монитором. Совершенно непроизвольно. Хотя человек не сентиментальный. Это было хорошим знаком. Он очень надеялся, что читатель не забудет прочитанное через минуту и не вышвырнет книгу в макулатуру. Но личное мнение – это личное мнение. Есть ещё издатель и публика.

Лев Романович вышел на связь через два дня. Голос в телефонной трубке звенел чистой радостью. Мало того, невиданное дело – он предложил Антону не утруждать себя дорогой в «Ариадну» и вызвался приехать сам. Антон не возражал. Угадывалась явная заинтересованность, а стало быть, он трудился не напрасно.

Ульянов прибыл в четыре часа с бутылкой настоящего «Хеннеси» и в сопровождении своего компаньона Ильи Данильца – тридцатилетнего толстячка с узкой, тщательно ухоженной бородкой. Антон пригласил гостей в комнату, в спешном порядке прибранную по такому поводу, принёс три рюмки и кое-какую закуску, найденную в холодильнике.

После первой рюмки, Лев Романович извлёк из папки распечатанный роман и взял вступительное слово. В течение следующих пятнадцати минут Антон прибывал в расслабляющей эйфории, сидя с открытым ртом. Слово «гениально» было самым слабым из услышанных им эпитетов. Роман сразил издателя наповал. И необычным сюжетом и стилем, и достоверностью образов… Никаких штампов, никаких ходульно-картонных персонажей…

Во время преамбулы Данилец разлил по второй рюмке.

– Признаюсь, положа руку на сердце, – продолжал взахлёб Лев Романович, – подобной вещи я не читал лет пять. Это настоящий прорыв в беллетристике. Акунин отдыхает!

Антон начал таять…

– Какая блестящая находка! Я имею в виду мормонов. Откуда вы про них столько знаете?

– В библиотеке нашёл…

– Я был уверен, что вы жили среди них. Настолько убедительно написано. Поздравляю, Антон. Дебют превосходный. Давайте за вас.

За себя Антон выпил с удовольствием. Кое-что из жизни мормонов он действительно вычитал в библиотеке, но в основном, придумал сам. Все равно никто не проверит…

– Есть, правда, одно небольшое замечание, – улыбнулся Лев Романович, поставив рюмку, – даже не замечание, а скорее, предложение… Дело в том, что у героя нет имени.

– Как это нет? – удивился Антон.

– Я имею в виду не фамилию-отчество. У героя должно быть что-то вроде красивого прозвища. В благородном смысле. Особенно, если персонаж сквозной, проходящий через несколько романов. Читатель сразу догадывается о ком идёт речь. Понимаете меня?