Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер Страница 6

Книгу Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер читать онлайн бесплатно

Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер - читать книгу онлайн бесплатно, автор Клод Изнер

Вдоль авеню Сюффрен рядком выстроились китайский павильон, румынский ресторан и изба. Они прошли через марокканский квартал и без перехода оказались в самом сердце египетского базара.

— Так пробежать по планете — это немножко как сапоги всмятку, — заметил Виктор, у которого царившее вокруг оживление ничуть не убавило интереса к Таша.

Ростом она была ему по плечо и, чтобы не отставать, ей пришлось ускорить шаг. Они прошли сквозь вереницу осликов, стоявших маленьким стадом под решетчатыми балконами в восточном стиле. Ни с того ни с сего остановившись у выставки сигарет «Хедива», Таша вдруг вытащила блокнот и карандаш. Заглянув ей через плечо, Виктор увидел недавний эскиз — лежащее на скамейке тело, а вокруг трое детей с плаксивыми рожицами.

— А это что такое? — спросил он, искоса любуясь округлостью ее щечки.

Она с озабоченным видом захлопнула блокнот.

— Та женщина, на башне… Умереть на празднике!.. Мне надо идти.

— Я могу довезти вас? Я тоже ухожу.

— Где находится ваш магазин?

— Дом 18 по улице Сен-Пер, найти легко, там есть вывеска: «Эльзевир. Книги старинные и современные».

— Мне в другую сторону, на Нотр-Дам-де-Лоретт.

— Это очень кстати, у меня встреча на бульваре Оссман, — поспешно сказал он.

Она весело взглянула на него и, для виду поколебавшись, согласилась.

Виктор взял фиакр до авеню Сюффрен. Сидя вплотную друг к другу, они молчали. Виктор был смущен, уж очень эта девушка была непохожа на женщин, которых он хорошо знал! Вот бы ее разговорить…

— Давно в Париже?

— Скоро два года.

— Мне нравится ваш очаровательный говорок, в нем есть южный аромат.

Она повернула голову, чтобы рассмотреть Виктора в профиль, и еще немного помолчала, прежде чем ответить, нарочито выпячивая свой легкий акцент.

— Знаете, как говорят в Москве: ах, мадемуазель, так вы из Одессы! В Париже говорят примерно так же — ах, так она из Марселя!

Его, казалось, обескуражило это замечание; впрочем, он быстро подхватил разговор:

— Одесса, Крым, Малороссия, порт на Черном море, многонациональный город, воспетый Пушкиным. Дюк Ришелье, потомок знаменитого кардинала, в начале нашего века был его губернатором. Там стоит ему памятник, или я ошибся?

— Нет, все верно. Одетый римлянином, он возвышается на самом верху лестницы в сто девяносто две ступени, которая ведет из порта в верхний город. Мариус прав, вы и вправду кладезь знаний, мсье Легри, — констатировала она насмешливо.

Он ответил с напускной скромностью:

— Не судите строго эрудитов, я довольствуюсь лишь прочитанными рассказами о путешествиях, попадающимися под руку. Но вы-то, в таком совершенстве овладевшая всеми тонкостями языка Мольера, уж, наверное, у вас была гувернанткой француженка?

Она рассмеялась.

— Моя мать была дочерью французского негоцианта, а отец — сыном поселенца-англичанина, и я еще в колыбели научилась управляться с их родными языками как полагается.

— А давно ли вы работаете на Мариуса?

— Три месяца. Знакомству с мсье Бонне я обязана своим даром рисовать портреты-шаржи.

— Не хотите продемонстрировать? — сказал он, протягивая ей проспект с портретом Буффало Билла.

— Охотно, он мне не нравится.

Несколькими движениями карандаша она превратила элегантного полковника Коди в опереточного пикадора верхом на кляче, наставившего штык на бизона, умоляющего о пощаде.

— Да вы, черт подери, его изуродовали! — воскликнул он, неприятно пораженный.

Поскольку он не потребовал вернуть проспект, она сунула его в сумку, отрезав:

— Мне это доставило удовольствие, терпеть не могу этого мясника. Вы знаете, что в 1862 году в районе Миссури и Скалистых гор насчитывалось около девяти миллионов бизонов? Все они истреблены. А еще там было около двухсот тысяч индейцев сиу, и тех из них, кто выжил, отправили в резервации.

— Я, должно быть, идиот, — произнес Виктор, спеша переменить тему, — но мне никогда не понять, зачем нужны иллюстрации к романам, ведь они просто повторяют текст.

— Хороший рисунок иногда скажет больше обширной главы. Сейчас я иллюстрирую французский перевод трагедий Шекспира. Никак не могу найти модели для колдуний из «Макбета». Хирургическая выставка не очень-то в этом помогла! — заключила она со смехом.

— Вам надо увидеть «Капричос» Гойи.

— У вас они есть?

— Первое издание, великолепное ин-кварто, восемьдесят рисунков, и никаких рыжеватых пятен, — промурлыкал он, бросая на нее красноречивый взгляд.

Он только что разглядел ее округлые груди под белым корсажем. Она немного отодвинулась.

— Оно принадлежит моему другу Кэндзи, — закончил он, выпрямляясь.

— Японскому господину с такими устойчивыми суждениями?

— Будьте снисходительны, ему просто действует на нервы мода на японские художества.

— Вы, похоже, очень его любите.

— Он меня воспитал. Я потерял отца, когда мне было восемь. Мы жили в Лондоне. Не прояви Кэндзи такой самоотверженности, моя мать никогда бы не выбилась в люди, она совсем не умела вести дела.

— Давно это было?

— Хитрость, чтобы узнать, сколько лет хозяину?

— Двадцать один год назад.

— Я чувствую, что…

Она снова замкнулась в молчании.

— Когда придете в магазин? — спросил он как можно более развязно.

— Мне надо собраться с духом, у меня очень плотный график.

Он нахмурился. Мужчина? А может, и не один. Никогда не знаешь, чего ждать от женщин такого типа.

— Вы очень заняты… — констатировал он, притворившись, что его очень заинтересовал деревянный настил бульвара Капуцинок.

— Я продаю себя, чтобы заработать на жизнь.

Он резко от нее отпрянул.

— То, что греет душу, редко кормит. «Пасс-парту» и иллюстрации к книгам дают мне возможность прокормиться и вести самостоятельную жизнь.

— И что же греет вам душу?

— Живопись. Отец рано приобщил меня к искусству гравюры и акватинты, а мать научила акварели и рисунку. Они руководили самодеятельной школой искусств, это были настоящие художники. Отец рисовал и… — Она покачала головой. — Оставим прошлое в прошлом. Творчество — единственное, что ценно для меня. Уж не знаю, есть ли у меня талант, имею ли я счастье тронуть им хоть кого-то, но я не могу не рисовать, как алкоголик не может не пить. Вот что идет в счет, а цель — уже дело вторичное.

— Разумеется, — одобрил Виктор, вовсе не уверенный, что все понял правильно.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.