Платный сыр в мышеловке - Валентина Андреева Страница 6

Анна Марковна не проронила ни слова. Молча повязала на голову черную косынку, нахмурившись, поискала ключи и, найдя их на крючке вешалки, пытливо взглянула на нас — готовы ли.

Чтобы доказать свою готовность, Наташка, слегка пошатываясь, вышла первой. За ней, держа наготове ключи, последовала Анна Марковна. Не знаю, что заставило меня оглянуться назад. Я явственно увидела, как закрывается слегка приоткрывшаяся дверь ванной комнаты. И что-то там промелькнуло. Вместо того чтобы как обычно задубеть, закаменеть, заржаветь, в конце концов, на месте, я буквально вылетела из бывшего, а потому пыльного «гнезда» Владимира Кириллова.

Брови Анны Марковны удивленно взметнулись над очками, но она тут же грустно улыбнулась и, перекрестившись, закрыла дверь.

Наташкино сообщение, что мы на машине, женщина встретила без восторга, заявив, что до кладбища рукой подать. К моему удивлению, Наташка выдала:

— Я знаю. Бывшее сельское кладбище. В зоне Бутовского лесопарка. Рядом Бутовский полигон, деревня Дрожжино, кажется. В тридцатые годы на территории усадьбы Бутово, принадлежавшей помещику Соловьеву, расстреливали наших сограждан, не зная ни сна ни отдыха.

В отличие от меня Анна Марковна не удивилась:

— Да. Володя похоронен здесь, на старом Бутовском погосте. — И глядя куда-то поверх наших голов, тихо добавила: — Вместе с дедом лежит… Безвинно убиенным. А бывший владелец поместья Соловьев умер своей смертью, хотя и бесславной. Сначала проигрался в пух и прах, пьянствуя без меры, затем потерял жену и наконец навеки успокоился в подвале одного московского заброшенного дома.

Это сообщение я восприняла как сигнал к вопросам. Время на них ограничено.

— Простите за назойливость… — начали мы с Наташкой дуэтом и обе умолкли, дабы не лишать друг друга инициативы.

— Никто ничего не знает, — вздохнула Анна Марковна, сделав предостерегающий жест рукой и ожидая, когда Наталья сообразит открыть машину. — Сказали, естественная смерть, замаскированная под несчастный случай. На стройке. Не совместимая с жизнью травма головы получена уже после смерти.

— А вы исключаете несчастный случай? — осторожно поинтересовалась я, бессмысленно дергая ручку двери закрытой машины.

— Чего не бывает на белом свете! — Анна Марковна поправила на голове платок и посмотрела на меня через очки выцветшими голубыми глазами. — Но не бывает такого, чтобы человек, отправившийся по грибы да по ягоды, неожиданно решил собирать их на строительной площадке. Я в ту же ночь поняла, что он уже никогда не приедет ко мне.

— Фига себе… — протянула Наташка.

— Не фига, — машинально отозвалась я. Старая привычка. Как отзыв на пароль. — А где эта строительная площадка? Ну, с грибами. Далеко от леса?

— Зачем вам это надо? — строго спросила Анна Марковна. — С того света никого не вернуть. Господь сам во всем разберется. Так мы едем? Честно говоря, устала я очень. А мне еще домой возвращаться. Не ближний путь.

Наталья тут же предложила свои услуги по доставке, но услышав в ответ: «Милая моя, туда вам дорога заказана — ни одна машина не пройдет», всерьез озадачилась.

— А ведь Володенька тебя всю жизнь вспоминал. Он и на Тамаре женился только потому, что она, как и ты, медсестрой стала. И чем-то еще ему тебя напоминала. Анна Марковна решительно сменила тему. Тронутая ее словами до глубины души, Наташка сквозь слезы вспоминала, каким замечательным пареньком был Володя Кириллов и как ему повезло в его короткой жизни, что судьба развела его с ней в разные стороны. Результат просто замечательный — ни она, ни Володя не могут сказать друг о друге ничего плохого. В том числе то, что он стал слишком много выпивать. Запнулась и торопливо добавила:

— Вечная ему добрая память. Только бы по ночам не тревожил. Ни меня, ни Ирину. Неужели у Володи после развода никого не было? Ну, к кому можно после смерти в снах наведываться.

— Ну почему не было? Были. И не одна. — Женщина внимательно смотрела на дорогу, вернее, на проезжающие машины. — Из-за этого и с дочерью рассорился. Бабы на него сами вешались. Вот сейчас нам на поворот. Наташа, а нельзя ли здесь остановиться?

Подруга мельком взглянула на Анну Марковну, мягко притормозила и съехала на обочину в полной уверенности, что женщине стало плохо. Впрочем, мне тоже так показалось. Я не сразу заметила, что Анна Марковна проявила интерес к обогнавшей нас темно-зеленой иномарке. Роясь в сумке и скосив глаза, она проследила, как машина проследовала мимо, и затем взглядом проводила ее до перекрестка. Сворачивать в нашу сторону иномарка не собиралась, женщина облегченно вздохнула:

— Все в порядке, я подумала, что документы забыла.

— Вы чего-то боитесь? — неожиданно вырвалось у меня наперекор роившимся в голове умным мыслям. Последних было так много, что я не смогла сосредоточиться ни на одной, вот и ляпнула то, о чем вообще не собиралась говорить.

— Чего мне в моем возрасте бояться? Смерти? Так она ко всем приходит, — слишком бодро отозвалась Анна Марковна.

— Да, но по-разному!

— Я за вас беспокоюсь.

Такого ответа я не ждала, а посему умолкла.

— Навестите… Володину могилку, еще раз в церковь сходите — через одиннадцать дней сороковины. Помяните…

Голос Анны Марковны дрогнул. Наташка пару раз горестно взвыла и привычно отреагировала слезами. Я решила не мешать обоим — вспомнила квартиру Кириллова и закрывающуюся дверь в ванную. Вне сомнения, там кто-то находился. Живой. Причем с ведома Анны Марковны. Есть и другие странности: если стопка, налитая по обычаю покойнику, стоит перед его портретом, значит, поминки были в квартире Владимира. Солидный слой пыли на всех доступных ей местах свидетельствует о том, что после поминок в этом помещении никто не убирался. Интересно, можно ли так сказать — чисто, но пыльно? Ладно, не в этом суть. Вопрос: почему не убрали фотографии, разложенные на диване и, как мне показалось, рассортированные? Во всяком случае, веер из «юных Наташек» лежал отдельно. И от других снимков, и от пыли. Получается, фотографии разложили уже после поминок, возможно, сегодня. Или вчера.

— Ир, тебя ждем! Честное слово, как на экскурсию приехала. А если бы и так, то экскурсовод уже заждался!

Наташка выражала негодование всеми доступными средствами: вежливыми словами, мимикой, жестами… Даже пару раз топнула ногой. Могла бы и помолчать. И так все ясно. Специалисты считают, что девяносто девять процентов информации люди выдают с помощью жестов.

— Откуда ты знаешь адрес этого кладбища?

Вылезая из машины, я попыталась отвлечь подругу от причинения мне морально-нравственных страданий. По времени ей надлежало переходить к оскорбительным словесным выпадам. «Глухая тетеря» уже прозвучало.

— Вспомнила, как Володька возил нас на могилу деда, — не сразу откликнулась Наташка, шагая впереди. — Полкласса. Мы тогда практику прогуливали. В те времена здесь столицей и не пахло.