Вор во ржи - Лоуренс Блок Страница 6

— Но, по крайней мере, ему поставили памятник в парке.

— Конклингу тоже, — заметил я. — В том же парке, только в другом конце. Стоят в Мэдисон-сквер друг напротив друга. И мне кажется, оба выглядят разочарованными.

— Грустная история, — подытожила Кэролайн. — Вот что происходит, когда человек хочет сделать как лучше. Максин, — помахала она рукой, — Берни только что рассказал мне очень грустную историю. Принеси, пожалуй, бедняге еще одну двойную.

Она придвинула к себе мою порцию, а я заказал еще перье, чтобы поддержать компанию. Мы подняли бокалы за Честера Алана Артура, и я подумал: интересно, сколько времени прошло с тех пор, как последний раз поднимали тост за этого человека. Наверное, очень много. Возможно — вечность.

— Так-то лучше, — проговорила Кэролайн, опуская пустой бокал. — Должна признаться, я запросто могу ограничить себя бокалом той жидкости для полоскания рта, если ты будешь сидеть напротив. Вечером мы встречаемся с Эрикой, и она, вероятно, ничего не скажет, но, если даже и скажет, я могу совершенно честно ответить, что, общаясь с Берни, я выпила один кампари.

— Полагаю, кое-кто может назвать это обманом через умолчание.

— Вполне возможно, Берн, но мне на них наплевать. — Она пристально посмотрела мне в глаза. — Я знаю, о чем ты думаешь. Ты бы с удовольствием заказал еще бокал на дорожку, но я тебе этого не позволю. Я хочу продемонстрировать некоторую сдержанность, даже если тебе это не нравится.

— Если бы не ты, я бы, наверное, давно валялся в канаве.

— Вместо того чтобы совершать уголовные преступления. — Она подняла руку, показывая, чтобы принесли чек, потом отмахнулась от меня, когда я потянулся за бумажником. — Оставь. Ты не потреблял ничего, кроме Н20 и СО, Самое меньшее, что я могу сделать, — расплатиться по счету.

— Если я правильно понимаю, — откликнулся я, — это можно назвать деловыми расходами. Небольшая плата за ясную голову перед трудовой ночью.

— Считаешь, сегодня ночью — пора, Берни?

— Чем раньше, тем лучше.

— Скоро — не споро, — глубокомысленно заметила она. — И лучше семь раз отмерить, прежде чем резать. С другой стороны, — тут на лбу ее появилась морщинка, — лучше ковать железо, пока горячо, и промедление смерти подобно.

— Полезное замечание, — ответил я.

— Надеюсь, — кивнула она, — потому что меня все это страшно нервирует. Может, не стоило тебе пить последнюю рюмку. Она мне прямо в голову ударила.

— В следующий раз постараюсь быть сдержаннее.

— Ладно, это мои проблемы. Ты ведь довольно много уже вложил в это дело, да?

— Без малого шесть сотен.

— Только за вход в отель.

— За вход и за выход, когда пожелаю, — уточнил я. — Как совершенно законный постоялец, каковым я и являюсь. Единственный надежный способ миновать службу охраны отеля. Снимаешь номер, оплачиваешь его — и все здание в твоем распоряжении. Разумеется, это не дает права вламываться в номера к другим постояльцам, но каким образом тебя могут остановить?

— Ты просто сияешь, когда говоришь об этом. Ты бы себя видел!

— Ну, это возбуждает. Отель для вора — это как кафетерий или шведский стол. Только вместо того, чтобы выложить на виду, там норовят упрятать все по комнатам под замок. И никогда не знаешь, на что можешь наткнуться. — Я улыбнулся, вспомнив одну историю. — Знаешь, однажды я остановился в отеле «Астор», это было в самом начале моей карьеры и на закате жизни отеля, но наша краткая встреча оказалась незабываемой.

— Прямо как про любовь.

— Я получил ключ, — продолжал я, — и мне понадобилось около двух часов, чтобы подточить и отполировать его, но в итоге получилась универсальная отмычка ко всем дверям отеля. Я довольно быстро умею вскрывать замки, но с ключом получается еще быстрее. В ту ночь я посетил полсотни номеров. В основном выходил пустым, но тем не менее до сих пор считаю это весьма выгодной ночной работой.

— Тебе же не придется вскрывать пятьдесят дверей в «Паддингтоне», Берни?

— Одной будет вполне достаточно.

— И ты действительно уверен, что найдешь там, что нужно?

— Не знаю.

— Если найдешь, шестьсот долларов — неплохое вложение капитала. Если нет — куча денег коту под хвост.

— Пятьдесят баксов я получу назад, — напомнил я. — Когда верну медведя. Плюс еще залог за телефон, звонить я не собираюсь, так что и эти вернутся.

— Берн, ты и правда рассчитываешь получить обратно залог за медведя?

— Нет, если мне придется спешить. В ином случае — безусловно, они отдадут мне деньги, если верну старину Падди в хорошем состоянии.

— Я не это имела в виду.

— Не это?

— Не совсем. Я имела в виду — сможешь ли ты с ним расстаться? У меня самой в детстве был такой мишка, и я никогда не рассталась бы с ним ни за полсотни, ни за пять сотен. Он был моим маленьким другом.

— У меня тоже хороший медведь, — заметил я, — но трагедии расставания я как-то не предполагаю. У нас не было достаточно времени, чтобы сблизиться, и если все пройдет хорошо, меня не будет там раньше, чем мы успеем друг к другу глубоко привязаться.

— Как знать.

— Ты сомневаешься?

— Мне хватило десяти секунд, чтобы влюбиться в своего паддингтонского мишку, Берн. Конечно, я тогда была моложе. Теперь я так быстро не привязываюсь.

— Ты стала старше.

— Правильно.

— Опытнее. Более зрелой.

— Разумеется.

— Сколько тебе потребовалось, чтобы втюриться в Эрику?

— Около десяти секунд, — честно призналась она. — Но это другое. Мне достаточно было только посмотреть на нее. Она красавица. Правда, Берни?

— Она очень симпатичная.

— Ты бы и сам мог за ней приударить, верно?

— Нет, — ответил я. — По вполне понятным причинам. Но если рассмотреть этот вопрос гипотетически — почему бы и нет? Она привлекательная женщина.

— Красота — лишь внешность, — глубокомысленно заметила Кэролайн. — Но по-моему, если ты не рентгенолог, этого достаточно. Берн, ты все время меня разглядываешь. Весь вечер украдкой бросаешь на меня взгляды — и вот опять.

— Извини.

— Может, тебе еще выпить? Хотя не уверена, что это хорошая мысль.

— Я тоже. Кэролайн, у тебя изменилась внешность. Вот почему я тебя разглядываю.

— Думаю, дело в прическе.

— Мне тоже поначалу так показалось, но есть что-то еще. В чем дело?

— Тебе померещилось, Берн.

— Губная помада, — сказал я. — Кэролайн, ты стала пользоваться помадой!

— Не так громко! Что с тобой, Берн?