Вечер страшных предсказаний - Мила Серебрякова Страница 6

Мать с бабкой, оставив вопрос: «Когда ты, наконец, выйдешь замуж», начали петь другую песню: «Когда ты забеременеешь?»

Главная ошибка молодых заключалась в том, что после свадьбы они поселились в доме Майковых. До бракосочетания Костик жил в общежитии, а стоило ему обзавестись женой смосковской пропиской, как мужчину попросили освободить жилплощадь и перебраться на квадратные метры супруги.

Леночка уговаривала его снять комнатку – она была согласна даже на коммуналку, – но Костя лишь разводил руками и твердил, что цены на съемное жилье поднимаются не по дням, а по часам. А он не настолько богат, чтобы выбрасывать честно заработанные деньги на ветер, когда можно комфортно проживать в просторной трешке.

Год спустя Костик сбежал от жены, подал документы на развод и, возненавидев тещу на всю оставшуюся жизнь, посоветовал той добровольно принять цианистого калия.

Лишившись супруга, Елена скисла окончательно. Видимо, мать права: она не сможет построить настоящую семью, не сможет родить ребенка и познать женское счастье.

Гиперопека Ирины Валентиновны с каждым днем набирала обороты. Лене ставились в вину ее мягкий характер, неумение вести себя с мужчинами, нежелание уважить мать и сделать ее бабушкой.

В этом году, вопреки воле Ирины Валентиновны, Леночка твердо решила отпраздновать день рождения на даче. Ей надоело видеть вечно мрачное лицо матери, она хотела насладиться тишиной. И пусть праздник снова не удастся, но зато она будет лишенаперспективы слышать в свой адрес реплики касательно дальнейшей судьбы брошенки-неудачницы.

Пригласив за город Катку, Леночка накупила всевозможной снеди и всячески пыталась выглядеть в глазах Копейкиной эдаким бодрячком, которого переполняют положительные эмоции.

Пыталась, но не смогла. Уже через полчаса после приезда на дачу Майкова сникла и завела старую пластинку о коварной судьбинушке, возненавидевшей ее лютой ненавистью.

Попытки Катарины расшевелить Лену оказались безрезультатными. Именинница расклеивалась на глазах, непрестанно поднося к лицу скомканный носовой платок.

– Катка, я не знаю, как жить дальше. Я в таком тупике, что оттуда просто невозможно выбраться. Может, посоветуешь что-нибудь?

– Совет прежний – уезжай из родительского дома.

– Ты опять за старое.

– Не опять, а снова. Неужели не понимаешь? Твоя мать поработила тебя. Она внушает тебе всякие глупости, а ты по безволию принимаешь ее слова за правду. Оттого и страдаешь. Обруби все концы, сожги мосты, и сразу почувствуешь долгожданное облегчение.

– Тебе легко говорить, а ты подумала, где я буду жить? Ночевать на вокзале?

– Не впадай в крайности, у вас замечательная дача.

– Зимой здесь страшно, а потом, не забывай, у меня нет машины, а пешкодралом дорога до работы займет не меньше трех часов.

Катарина задумалась:

– Слушай, а перебирайся-ка ты к нам.

Майкова поперхнулась воздухом:

– Что?! К вам? Да ни за какие коврижки!

– Напрасно, места много, разместимся.

– Кат, я не перееду к тебе, даже если ты поселишься в Букингемском дворце. Пообщавшись однажды с Розалией Станиславовной, я решила окончательно и бесповоротно – с этой гламурной мадам я больше видеться не желаю.

– Тогда у тебя один выход.

– Какой?

– Выходи замуж.

– Здрасти – приехали. Вот сейчас выйду во двор, а там женихи с букетами роз стоят. Поможешь выбрать?

– Не язви, я серьезно.

– Я тоже. Нет, Катка, замуж я больше не ходок. Хватит. Если честно, знаешь, о чем ямечтаю? Хочу оказаться на необитаемом острове, где, кроме экзотических птиц и цветов, нет ни души. Мне кажется, тогда я была бы по-настоящему счастлива.

– Ты не на остров хочешь, Ленка, ты хочешь убежать подальше от матери и бабки, но боишься признаться в этом даже себе.

– Неправда.

– Не спорь.

– Ладно, давай сменим тему.

– Ты обещала рассказать о разговоре с Ириной Валентиновной.

– Да ну… – Майкова отвернулась к окну. – Теперь мать заставляет меня родить ребенка от первого встречного. Прикинь, позавчера так прямо и сказала: «Роди хотя бы от бомжа».

Катарина покрутила пальцем у виска.

– Лен, ты не обижайся, но твоя мать нуждается в помощи специалистов. Отделись от нее. Если вдруг решишься, помни: двери моего дома всегда для тебя открыты.

Ленка всплакнула:

– Спасибо тебе.

В соседнем доме стихла громыхающая доселе музыка.

Майкова посмотрела на часы:

– Без пяти двенадцать. Девчонки закончили веселиться.

– Ну, это вряд ли, наверное, ищут новый диск или собираются заняться чем-нибудь более интересным. Сколько их там? Три?

– Четыре. Я видела, как вечером приехала Нина, это сестра Кларки. Знаешь, а я имзавидую. Молодые, самодостаточные, у них жизнь обязательно сложится наилучшим образом. Не в пример мне. Я живу не своим умом, а умом матери, и…

– Вот! – перебила Копейкина.

– Что вот?

– Ты сама это признала. Молодец, Ленка.

– Оставь, я неправильно выразилась.

– Ленок, признать свою ошибку – это первый шаг к исправлению. И не отрицай, все равно ты меня не переубедишь.

//-- * * * --//

– Нин, выключи музыку. – Клара подошла к двери и заговорщически подмигнула подругам: – Настал час икс. Приготовьтесь.

Галка облизала пухлые губки:

– Наконец хоть какая-то приятная новость. Я уж думала, мы так и будем ночь напролет толочь воду в ступе.

– Девчонки, перемещайтесь на кухню, гадание начнем там.

– Почему не здесь?

– Нам понадобится плита, на ней удобнее разогревать воск.

– Воск? – протянула Галина. – Кларка, это детский лепет. Ты же обещала взять бабкину книгу гаданий.

– Взяла.

– А там есть что-нибудь более интересное, чем гадание на воске?

– Галка, там куча всяких гаданий, но это особенное. Невеста может узнать, что ожидает ее от предстоящего брака.

– Фигня! Лично я к воску не притронусь, это позапрошлый век.

– А я с удовольствием погадаю. – Нина налила себе апельсинового сока. – Что нам потребуется?