Стена плача - Татьяна Бочарова Страница 6

–Зря ты так, девушка. Напрасно,– в голосе у него послышалась угроза.– Думаешь, я таким всегда был?

–Ничего я не думаю,– наконец выдавила Ася.– Разрешите мне пройти.

–Нет, погоди.– Белобрысый с шумом выдохнул воздух.– Погоди! Думаешь, я кто? Сторож на рынке? Холуй сраный, которому хозяин может дать в зубы, когда захочет?!– Его лицо изменялось на глазах, превращаясь в маску ярости и злости, белки налились кровью, пальцы сжались в кулаки. Он приблизился к Асе почти вплотную, так, что ей отчетливо стали видны две глубокие раны на его щеке и лбу.– Да ты… знаешь, кто перед тобой?!

«Сумасшедший»,– подумала Ася и зажмурилась, собираясь бежать.

–Я Алексей Епихин, капитан ВДВ, между прочим, правительственные награды имею…

Она осторожно открыла глаза.

–Что смотришь? Думаешь, я тебе гоню? Да я весь Афган прошел, весь, понимаешь ты… А!– он ожесточенно махнул рукой.– У меня эти Магометы вон где сидели, вот тут,– прямо перед ее лицом оказался крепко сжатый кулак.– А теперь они надо мной хозяева!

Ася смутно поняла, что белобрысый имеет в виду азербайджанцев, которым принадлежал вокзальный рынок, и он на пьяную голову отождествил их с афганцами.

–Они говорят, что я… я у них украл! Что мне, боевому офицеру, нужно их вшивое барахло!!– Белобрысый смачно плюнул в сторону дыры в стене.– Гады! Их четверо, я один. Ну ничего! Все равно им досталось. Будут помнить наш десант.

Он вдруг остановился и замолчал, точно внутри у него села батарейка. Кулаки разжались, руки безвольно опустились.

–Слушай, девушка, ты вот что… возьми меня с собой. Не пожалеешь, а?– Белобрысый больше не кричал, а говорил совсем тихо, и в голосе его звучала беспредельная усталость.– Что молчишь? Не хочешь?– Он невесело усмехнулся:– Правильно. Мамка, поди, заругает за такого кавалера… Ты школу-то хоть закончила?

–Я школу давно закончила,– тихо произнесла Ася.– А еще у меня есть муж и сын.

Она сама не знала, зачем сказала это. Просто вырвалось, и все.

Брови белобрысого сдвинулись над переносицей смешным домиком.

–Вот как.– Он понимающе покачал головой.– Ну что ж. У матросов, как говорится, нет вопросов. Счастливый человек твой муж, я ему завидую по-хорошему. Знаешь почему?

Ася опустила ресницы.

–Знаешь, не прибедняйся. Во-первых, ты – красавица. А во‐вторых… во‐вторых, не стерва. Была бы стерва, не стояла бы тут со мной, а давно слиняла бы. Ухватываешь?

Ася кивнула. Взгляд упал на циферблат часов. Ужас! Без двух минут час!

Белобрысый заметил, куда она смотрит.

–Ладно, ты иди.– Он отступил с тропинки в бурьян.– Иди, раз нужно. Тебя малец ждет. Не бойся, не трону.

Ася боком, стараясь не глядеть на белобрысого, двинулась вперед. Она прошла совсем близко от него. В лицо ударил терпкий запах: смесь перегара, запекшейся крови, дешевого табака и еще чего-то непонятного, кажется, керосина или масляной краски.

С каждым ее шагом запах становился все слабее и, наконец, совсем пропал.

–Малыш!

Ася остановилась, медленно обернулась.

Белобрысый стоял далеко от нее, на тропинке, там же, где она его оставила.

–Малыш, не уходи. Прошу тебя. Не оставляй меня здесь одного. Ты ж понимаешь, я… сдохну без тебя. Сдохну.– Он потерянно развел руками.

Ася почувствовала, как что-то мешает ей вздохнуть – давило на грудь, поднимаясь выше и выше, к самому горлу.

Нечто подобное она испытывала лишь однажды, когда полугодовалый Степка подавился кусочком сухаря, посинел, перестал кричать и шевелиться. После того как его откачали, Ася ощутила ту самую давящую тяжесть в груди и со стоном села на пушистый ковер в детской. Подскочил перепуганный Сергей, схватил ее в охапку, отнес на кровать, заставил выпить резко пахнущие капли, потом долго сидел рядом, держа руку на ее пульсе и напряженно вглядываясь в лицо. Вскоре ей стало легче, но по настоянию Сергея она целую неделю глотала круглые блестящие пилюли.

Сейчас Асе снова показалось, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Она судорожно вздохнула, раз, затем другой, пытаясь расслабиться, как учил ее Сергей.

Тяжесть слегка отпустила. Перед глазами все плыло, колени противно дрожали.

Белобрысый больше ничего не говорил, молча стоял на тропинке и, кажется, не замечал того, что происходит с Асей.

Она медленно повернулась и пошла по дорожке, стараясь дышать ровно и глубоко.