Последнее испытание - Мэри Бёртон Страница 6

– Почему бы вам не вернуться к привычному делу?

– Мини-юбки и топы на бретельках сидят на мне уже не так круто, – пошутила Мэйси.

– А также открывают шрамы.

– Если честно, на улицах шрамы лишь добавили бы таинственности. Но прошло то время, когда я могла выдавать себя за подростка, со шрамом на ноге или без него. – Теперь ей будет трудно перемахивать через заборы в темных переулках. – Пора принимать новый вызов.

– Я слышал о вас много хорошего. По словам техасских рейнджеров, вы раскрыли для них крупное дело. В ViCAP вами тоже довольны.

– В Техасе рейнджеры сами справились. Я лишь дала им лом, чтобы просунуть в трещину.

– Расскажите мне о Техасе. – Рамси давал понять, что возвращение не будет простым. В этой комнате успех ей не гарантирован. В который раз… Хотя легче от этого не становится.

– У вас репутация человека, который всегда готовится к разговору. Должно быть, вы знаете об этом не меньше меня.

– Меня не интересуют факты из отчета. Я хочу услышать вашу версию.

Мэйси сменила позу.

– Я вернулась в Техас после убийства отца. Он оставил для меня сообщение. Речь шла о могиле в пустыне. Это была могила моей родной матери. Выяснилось, что там три могилы. Три девушки были похищены, изнасилованы, а после родов убиты.

– Вы знали, что вас удочерили?

– Скрыть это было невозможно. У моих родителей черные волосы и смуглая кожа, и бледный белокурый ребенок не мог быть родным. – Она пожала плечами. – Они никогда не скрывали того, что удочерили меня, но умалчивали о судьбе моей родной матери.

– Наверное, для вас это было как удар под дых.

– Новость о том, что я появилась в результате изнасилования и мой биологический отец – чудовище, не назовешь приятной. Удар под дых, точнее не скажешь.

Ее приемная мать однажды сказала, что у Мэйси дурная кровь. Когда она училась в третьем классе, ее одноклассницу украли и убили. Все дети были напуганы – кроме Мэйси, которую очаровали копы, собаки-ищейки и синие мундиры полицейских, наводнивших район.

«Никто, кроме нее, не осмеливается подходить к тому переулку, – шепотом сказала мать отцу. – Это ненормально».

В тот раз мать успокоилась только после ареста четырнадцатилетнего убийцы, а во время поездки в Техас дурная кровь проявила себя во всей красе. С тех пор она тяжким грузом давила на плечи Мэйси.

– Насилие вшито в мою ДНК. Возможно, это объясняет, почему мне удается охота на чудовищ. – Специальный агент Мэйси Кроу никогда не отличалась скромностью, но это ее не беспокоило. – Я хорошо делаю свою работу – в противном случае не сидела бы здесь.

– Как думаете, вы получили бы ранение в Техасе, будь у вас подстраховка?

Мэйси не собиралась ни извиняться, ни сдавать назад.

– Я рискую. В этом секрет моих громких арестов. И да – ВН не исключены.

– ВН?

– Извините, это «внезапные нападения». Такое случалось несколько раз, и я придумала сокращение. Федералы их любят.

Рамси не удивился.

– Ранение чему-нибудь научило вас?

– Быть осторожнее. Но обещать не могу. Ни один агент точно не знает, с чем столкнется в поле и как на это отреагирует.

Щека Рамси дернулась.

– Как ваша физическая форма?

– В порядке, и с каждым днем все лучше. – Работа под прикрытием научила лгать не моргнув глазом.

Если он и не поверил ее словам, то ничем этого не выдал.

– Официально вы должны еще месяц оставаться на офисной работе.

Мэйси прочла мысли, прятавшиеся в глубине этих зеленых глаз. И не выказала удивления.

– Вы хотите сказать, что берете меня в команду?

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

– А вы хотите к ней присоединиться?

– Да.

– Почему?

В комнате снова повисло молчание. Они словно играли в нечто вроде игры «кто первым моргнет». Будет ли она и дальше молчать? Или признает, что поимкой чудовищ оправдывает свое существование и облегчает почти невыносимую печаль по девушке, которая подарила ей жизнь и умерла в пустыне?

– Единственное, что могу сказать, – я люблю свою работу.

– Работать в моей группе будет непросто, агент Кроу.

Принадлежность к команде означала работу допоздна и поиск улик ужасных преступлений. Агенты Рамси сталкивались с такими мрачными сторонами жизни, о которых большинство сотрудников правоохранительных органов даже не подозревали.

– Мне не привыкать. Я раскрыла столько дел в Канзас-Сити, Сиэтле и Денвере потому, что шла на риск и не сдавалась. Я сижу здесь потому, что не сдаюсь. Взявшись за дело, я превращаюсь в собаку с костью из известной поговорки.

Он ответил не сразу.

– За несколько недель работы в ViCAP вам удалось выявить закономерности в ряде преступлений, совершенных в разных уголках страны.

Она пришла сюда не для того, чтобы ее снисходительно похлопали по плечу.

– Вы собираетесь спросить меня о том деле, которое мне прислали? Вчера я просидела над ним до часу ночи.

Заинтригованный, Рамси выпрямился.

– Рассказывайте.

Она почувствовала облегчение. Они выруливали в безопасные воды – дело об убийстве.

– На прошлой неделе в долине Шенандоа в амбаре были обнаружены останки Тоби Тёрнер, девочки-подростка, исчезнувшей пятнадцать лет назад. Майкл Невада, новый шериф округа и бывший член нашей команды, обратился за помощью в ФБР после того, как ДНК, найденная на рюкзаке девушки, совпала с ДНК неизвестного серийного насильника, совершавшего преступления летом две тысячи четвертого года, за три месяца до исчезновения Тоби.

– Продолжайте. – Похоже, эта информация не впечатлила Рамси.

Мэйси медленно скрестила ноги, потом вернула обратно.

– К сожалению, этого преступника нет в системе CODIS. Тоби Тёрнер и жертвы изнасилований были похожи. Худощавые, темноволосые, миниатюрные.

– Что-то еще?

– Я проверила данные по окрестностям Дип-Ран за тот год. Через две недели после Тоби исчезла еще одна девушка. Ее звали Синди Шоу. В прессе о ней упоминалось всего в одной маленькой, на два абзаца, заметке под заголовком «Пропала еще одна девочка?». Продолжения не последовало.

Рамси нахмурился.

– Синди Шоу не было в тех материалах, которые я вам дал.

– Я всегда копаю глубже.

– Почему Синди Шоу так важна?

– Возможно, сама по себе мисс Шоу и не заслуживает особого внимания, но она училась в той же школе, что и Тоби Тёрнер, у нее были длинные темные волосы, и она исчезла. Заявления о ее пропаже подано не было. Последний адрес, по которому она проживала, – трейлерный парк для бедняков. Подозреваю, что она была из группы повышенного риска и на ее исчезновение всем было плевать.