Детектив в день рождения - Анна Дубчак Страница 6

...От раздумий Диму оторвал кровельщик Вениамин. Он вошел, не постучавшись, встал перед Димой - маленький, корявый, в старом синем комбинезоне, подпоясанном солдатским ремнем, - и сурово потребовал:

- Деньги наперед!

***

...Артур, не откладывая в долгий ящик, позвонил Арнольду Павловичу и сказал, что картина «Испанец в черном с кружевным воротником» у него и они могут поужинать сегодня в «Английском клубе», отметить сделку, так сказать...

Итальянский подсвечник он выторговал за вполне приемлемую цену, почуяв, что хозяину позарез нужны деньги. Дождался окончания рабочего дня и запер дверь магазина. Он сидел в кабинете и не мог налюбоваться на это чудо. Живьем подсвечник был еще красивее, чем на фотографиях. Ювелирная работа! Листики, гирлянды, каждая завитушка, ангелочки, поднявшие головки и смотрящие на свечи, зеленый необыкновенно красивый мрамор с белыми прожилками - все было прекрасно!

Артур взял лупу на фигурной ручке и принялся в сотый раз в совершеннейшем восторге рассматривать свое приобретение. При этом он бормотал себе под нос арию Германа из «Пиковой дамы»: «Что наша жи-и-изнь? Игр-р-ра! Э-э-э... Кто прав, кто счастлив... Сегодня ты-ы-ы, а завтра я! Пусть неуда-а-ачник плачет! Кляня, кляня свою-ю-ю судьбу!» Стихи были в масть настроению: он, Артур, победитель, а Димыч инфантил, лузер и плачущий неудачник. Что касаемо фигурки Барриа, то Артур нюхом чуял, что без приятеля дело не обошлось. Так что один-один, амиго!

***

...Эля весь день пролежала в постели с головной болью. Стоило ей шевельнуться и открыть глаза, как комната начинала кружиться, а потолок падать; она тут же закрывала глаза и замирала. Кто-то звонил по телефону, но она не ответила. По настырности звонившего поняла, что это Дима, и мысленно послала его к черту. Обоих! Ну и хороши! Дима - ладно, без тормозов, но Папик! Воспитанный, с манерами английского лорда, весь из себя положительный Папик! Когда она очнулась вчера поздно вечером и выползла из спальни, их уже не было. Коньячная бутылка оказалась пуста, как и тарелки. На полу у кресла она заметила пятно крови и пару смятых испачканных салфеток, при виде которых ей стало дурно, и она опрометью бросилась в ванную. Потом долго умывалась холодной водой, бормоча: «Черт бы вас подрал... алкаши чертовы!»

***

А в жизни художника Димы Щуки черная полоса все тянулась и тянулась. Крыша, как оказалось, была изрядно повреждена, и Вениамин заявил, что, во-первых, надо бы материалу прикупить и деньжат маловато, а во-вторых, за день не управиться. Может, и за два. Дима чертыхнулся в сердцах, сообразив, что сэкономить не удастся и придется отдать почти все вырученное за испанца. Одна радость:

Вениамин пообещал успеть до дождя. Дима в самом дурном расположении духа улегся на веранде; он лежал и под стук молотка думал о бренности...

Вениамин появился на веранде так внезапно, что Дима вздрогнул. «Шабаш, - сказал он, - иди, принимай работу». Дима махнул рукой - ладно, мол, верю. Не успел мастер отбыть, как резво посыпал дождь. Теперь Дима лежал и думал о бренности под шум дождевых капель. Было тепло, одуряюще благоухали мокрая трава и цветущая липа, иногда рычал гром, но не страшно, а добродушно так порыкивал. Дима отлежал бока, но продолжал лежать, поднимаясь только, чтобы сварить кофе и сделать бутерброд.

Настроение было гнусное. Ему было до слез жаль испанца, и ни разу за всю неделю он не зашел в студию - не хотел видеть пустое место там, где еще недавно стояла картина. Рядом с ним на стуле лежал альбом - на случай, если в голову придет что-нибудь интересное. Но ничего не приходило...

***

А в жизни Артура продолжался фарт. Ближе к полудню пришел старик лет девяноста и принес... Но обо всем по порядку.

Артур собирался на обед в «Белую сову», предвкушая, как закажет их фирменную семгу под белым соусом и бокал шардоне, поболтает с официантом Жорой и просмотрит свежий номер местного бульварного листка «Вечерняя лошадь» на предмет криминальных хроник и сплетен. Тут и пришел этот самый старик. Крутнулось колесо фортуны, и Артуру выпал очередной фарт. Старик лет девяноста, как уже было упомянуто, с негнущимися коленками, опирающийся на палку, с головой Мефистофеля принес большую папку с рисунками и попросил оценить. По просьбе знакомой дамы, чей муж недавно скончался, а рисунки очень ценные, от деда-прадеда, который был известным коллекционером и вращался в богемных кругах. И теперь эта дама хочет знать насколько. Лично он ничего в этом не понимает, так как всю жизнь трудился по другому ведомству, а именно: преподавал вокал в музыкальном училище. А направлялся он в исторический музей, так как ему сказали, что у них есть художественный эксперт. Эксперт есть, но вернется через неделю, а тут ему на глаза попалась «Старая лампа», и он решил зайти и узнать, справедливо рассудив, что здесь тоже должны быть эксперты.

Старик рассказывал подробно и со вкусом, Артур уже собирался извиниться и выпроводить его под предлогом... ну хотя бы переучета, но на всякий случай решил взглянуть. Он протянул руку и спросил:

- Вы позволите?

Старик помедлил и передал ему папку. Артур положил ее на прилавок и развязал тесемочки

- Семь штук, - бдительно сказал старик. - Разного размера. Три маленьких, два средней величины и два больших. Очень старые и ценные. Там есть подписи художников... на некоторых.

Артур раскрыл папку и принялся рассматривать. Там были два эскиза сангиной: голова собаки и воробей - те, о которых старик сказал «средней величины», - на листах плотной пожелтевшей бумаги, затертой по краям, размером примерно двадцать на тридцать сантиметров. Собака была как живая - искорки в глазах, длинные уши...

Три мелких - графитовыми карандашами - изображали растения: бутоны, стебли, цветы. Артур узнал одуванчик, ландыш и пышную кисть акации. И два больших: лысый старик с седой кудрявой бородой, клубящимися завитками по бокам головы и пронзительным сатанинским взглядом; на его лбу закручивались рожки. На другом рисунке - отдельные «детали» старика: тщательно выписанная корявая кисть руки с длинными сильными пальцами, силуэт головы, втянутой в плечи, глубоко посаженные глаза, лохматые брови и пронзительный взгляд...

Артур напрягся и бросил испытующий взгляд на посетителя. Он достал лупу, включил люстру и настольную лампу. Присмотрелся, разобрал дату: тысяча восемьсот девяносто восьмой - и не то букву «В», не то цифру восемь. Неужели?!

- Вы хотите их продать? - спросил он, поднимая глаза на старика.

- Нет. Я лишь уполномочен узнать мнение эксперта.

- Возможно, ваша знакомая захочет продать?

- Намерения моей знакомой мне неизвестны, - церемонно сказал старик. - Но я могу позвонить и узнать.

- Давайте договоримся так: вы оставляете их до завтра, я еще раз хорошенько все рассмотрю, а вы узнаете, сколько ваша знакомая хочет за них, - предложил Артур.

Старик задумался, с сомнением рассматривая его, пожевал губами и сказал: