Бегущая от Мендельсона - Марина Серова Страница 6

Одному одно, другому – другое. Помню, как я завидовала Наташке Коростылевой, у которой был дар моментально находить различия на картинках. И не только на картинках, конечно, а и в реальных объектах. Наташка могла зайти в комнату буквально на пару секунд и тотчас ее покинуть, после чего в комнате предметы менялись местами, какие-то удалялись вовсе, какие-то, наоборот, добавлялись. И когда она, абсолютно спокойная, входила туда вновь, то безошибочно перечисляла все перемены.

То же самое было и с человеком. Едва взглянув на него, Наташка через некоторое время все так же спокойно и монотонно диктовала, что тени у девушки были голубыми, а стали темно-серыми, что пуговиц на пиджаке было четыре, а стало три, что на левой щеке у нее прибавилось три веснушки, что ноготь на правой руке подпилен и т. д. и т. п. О таких мелочах, как переодетые с правого запястья на левое часы, я просто молчу.

Нет, я, конечно, тоже смогу все это заметить, наблюдательность у меня натренирована о-го-го как! Но в том-то и дело, что мне мои результаты давались путем длительных, кропотливых и неустанных тренировок, а у Наташки все получалось само собой! Она даже не напрягалась, не закрывала глаза, пытаясь запечатлеть в памяти увиденную картину. Она просто бросала короткий, мимолетный взгляд, а потом с непробиваемым спокойствием выдавала все наши ухищрения, даже с какой-то снисходительной усмешкой, словно хотела сказать: «Ну, прямо как дети, ей-богу!»

И мы, потратившие несколько минут на бурное обсуждение того, как похитрее запутать Наташку, отчаянно срезавшие пуговицы с одежды, менявшие шнурки с черных на серые, закручивавшие локоны на объекте в другую сторону и злорадно потиравшие руки в уверенности, что уж длины ленточки в косичке, укороченной на сантиметр, Наташка точно не заметит, оставались снова как будто в дураках. Ибо от Наташкиной наблюдательности не укрывались не только подрезанные ленточки, но и пара седых волосков, искусственно добавленных в прическу «объекта».

«Фотографическая память!» – с обреченным восхищением в голосе разводил руками руководитель группы подполковник Бородин. А я была уверена, что память памятью, но без Божьего дара тут не обошлось.

Так что своей способностью моментально перевоплощаться в совершенно другого человека я гордилась, ценила ее и старалась применять везде, где она была уместной. А таких случаев находилось предостаточно.

Вот и сейчас, спустя буквально несколько минут, на меня из зеркала смотрел высокий, симпатичный парень в фирменной джинсовой рубашке, с уверенным и даже несколько нахальным взглядом пронзительно-синих глаз (контактные линзы), с модной, приподнятой с помощью геля челкой и выражением лица, говорящим об убежденности в том, что весь мир сотворен для него одного.

Когда я предстала в таком виде перед Ксенией, у нее отпала нижняя челюсть, отчего лицо приобрело еще более глупое выражение, чем я хотела добиться.

– Ну что, – небрежно спросила я, галантно протягивая ей согнутую в локте руку, – на выход?

– Женя, неужели это вы?

– Постарайтесь поверить мне на слово, ибо, чтобы убедить вас в том, что это я, мне придется разрушить весь образ, а потом создать вновь, а я не люблю бесполезно тратить время, – проговорила я, но Ксения не требовала никаких доказательств.

Она улыбнулась, одобрительно тряхнула головой и положила свою длинную ладонь на мой локоть. Так, под ручку мы и вышли из моей комнаты в прихожую, где столкнулись с тетей Милой, которая сразу же отпрянула в сторону.

– Не стоит волноваться, мадам! – произнесла я приятным тенорком. – Это всего лишь я, ваша оригинальная племянница!

Последнюю фразу я произнесла уже своим обычным голосом. Тетя Мила оторопело уставилась на меня и прислонилась к стене.

– Господи, Женя! – простонала она. – Ты меня в гроб вгонишь!

– От души надеюсь, что нет, – чмокая тетю Милу в щечку, сказала я. – Как я тебе в таком виде?

– Ужасно! – расстроенным голосом призналась тетя.

Другого я и не ждала. Тут весь вопрос в том, что мы с тетей вкладывали совершенно разный смысл в вопрос о том, как я выгляжу. И я была убеждена, что на все сто, поскольку даже родная тетя меня сразу не узнала. И если бы я продолжала говорить мужским голосом, она бы так и не сообразила, кто перед ней. Так что, вполне удовлетворенная, я попрощалась с тетей и повела Ксению к лифту.

У дверей я пропустила девушку вперед, затем снова подхватила ее под руку. Под любопытные взгляды старушек, казалось, вечно восседавших на скамейке, мы чинно прошествовали до конца двора и повернули за угол. Я была уверена, что за нами никто не последовал. Еще в лифте я дала Ксении указание осторожно посмотреть, не заметит ли она своего преследователя где-то поблизости. За углом Ксения сказала, что не видела никого похожего. Это, конечно, могло ни о чем не говорить. И дабы убедиться в отсутствии слежки окончательно, я поймала такси.

Ксения назвала водителю адрес, и мы поехали на улицу Липовую.

– Можно снять этот ужасный парик? – шепотом спросила меня девушка, склонившись к уху.

– Нет, – не разжимая губ, ответила я.

– Но почему, его же нет? У меня уже голова чешется, и жарко ужасно! – пожаловалась она.

– Придется потерпеть, – невозмутимо сказала я. – Вполне вероятно, наш шпион ошивается сейчас возле вашего дома, ожидая, когда вы вернетесь.

Ксения вздохнула и попыталась запустить пальцы под искусственную шевелюру, но специальные липучки надежно фиксировали парик, и Ксении удалось лишь чуть поскрести кожу у лба.

Ничего страшного, пусть терпит. В конце концов, это для ее же блага. Я, между прочим, тоже в парике, но не демонстрирую всем своим видом, как я страдаю по вине собственной клиентки!

Всю дорогу я посматривала в зеркало заднего вида и в окно. К концу пути у меня была твердая уверенность в том, что «хвоста» за нами нет. Осталось дождаться приезда.

Когда такси остановилось возле кирпичной девятиэтажки на тихой улице Липовой, мы, расплатившись с водителем, вышли из машины и направились к подъезду. Все это время я старалась говорить громко и беспечно, так что Ксении оставалось только улыбаться.

Во дворе в радиусе ближайших ста метров никого не наблюдалось. По дороге к подъезду я успела боковым зрением осмотреть окрестности и никого подозрительного не заметила. Кажется, наш номер с маскировкой удался, и не зря нам пришлось париться под накладными волосами.

Мы поднялись на пятый этаж, где я убедилась, что там никто не притаился, хотя уже готова была к тому, что предется прикинуться влюбленной парой, обнимающейся на лестничной клетке. После чего мы спустились на четвертый, где, собственно, и жила Ксения.