Бог мелких пакостей - Марина Белова Страница 6

Полицию мы дожидались у себя в «Пилигриме». Я провела инструктаж с Алиной, строго-настрого приказав ей о божке даже не заикаться.

– Могут неправильно понять.

– А что сказать по поводу того, зачем нам вообще приспичило идти в «Бон вояж»? Рабочие обязательно донесут, как я кричала, что магазин не будет работать. – Алина подняла на меня виноватые глаза, она все еще верила в то, что без деревянной фигурки здесь не обошлось.

– Алина, можно сказать, что ты обиделась на знакомую, которая утаила от тебя скорое открытие своего магазина, – на ходу придумала я. – Ты шла к ней, чтобы ее слегка пожурить. По-моему, это очень похоже на правду. Что с тебя взять, если ты такой эмоциональный товарищ?

– Ага, слегка пожурила, пулей в лоб, – фыркнула Алина, не оценив мою находчивость.

– Ты, что ли, стреляла? Нет же!

– А знаешь, как хотелось? Я ведь что думала… – Она тяжело вздохнула.

– Алина, не наговаривай на себя. Тем более что с Ларисой вы успели выяснить отношения. Она нам дорогу не переходила. А значит, и убивать нам ее было не за что. Тьфу, что я несу? Как будто мы действительно могли ее убить.

К дому на противоположной стороне улицы подъехала полицейская машина, белая с синими полосами по бокам. Приблизительно через полчаса за нами прибежал все тот же парень, сброшенный Алиной с лестницы. Опергруппа прибыла на место, все сфотографировала, тело убрала, с рабочими побеседовала. Теперь пришла наша очередь – как-никак мы главные свидетели Ларисиной смерти.

– Идемте, вас ждут, – позвал гонец.

– Могли бы и сюда прийти. – Алина скорчила недовольную рожицу. – Я разве виновата в том, что девушку на моих глазах застрелили? Я тоже потерпевшей могу считаться. Кто мне возместит моральные издержки?

Я толкнула локтем Алину под бок.

– Сейчас же прекрати. И держи себя в руках. Отвечай только по делу. И не приведи тебя господь угрожать и сыпать проклятиями.

– О! Похоже, и ты поверила в проклятия африканца, – ухмыльнулась Алина.

– С тобой и в черта поверишь, – прошипела я ей на ухо.

Перед входом в магазин путешествий, помимо полицейской машины, стоял бежевый «ланос», точно такой же, как у нашего знакомого капитана полиции Воронкова Сергея Петровича. Его это машина была или нет, я затруднялась ответить. К сожалению, я слабо запоминаю автомобильные номера. Алина та даже номера своей машины не помнит. Если в ряд стоят несколько машин марки «Опель» одинакового цвета и модели, она свою машину узнает по ярко-красной подушке в форме сердца, специально брошенной на заднее сиденье в качестве опознавательного знака.

На пороге магазина курили и переговаривались трое: мужчины разного возраста и комплекции, среди них не было ни одного в полицейской форме. При нашем приближении самый молодой отбросил в урну сигарету и почему-то у нашего провожатого, а не у нас, спросил:

– Это и есть свидетели?

Тот молча кивнул. «Немногословный парень», – подумала я.

– Лейтенант Скворцов, – отрекомендовался представитель закона. – Пройдите, пожалуйста, в кабинет.

Все там было как час назад: стол, стулья, открытое настежь окно. Только на полу вместо Ларисиного тела – лужица почерневшей крови и мелом очерченный силуэт. Силуэт получился расплывчатый и несуразный, совсем как отпечаток гигантской медузы, которую неизвестно как выбросило со дна океанской впадины на берег.

Алина бросила взгляд на пол, всхлипнула и с надрывом произнесла:

– Как жаль, что Леля так рано от нас ушла.

Затем она промокнула глаза платком и села на тот же стул, на котором сидела раньше. Я осталась стоять у двери в кабинет.

– Проходите и вы. Займите место рядом с вашей подругой, сейчас с вами побеседуют, – пообещал Скворцов и вышел, оставив нас одних в комнате.

– А разве не он будете с нами разговаривать? – удивилась Алина, проводив мужчину взглядом.

– Ты же слышала.

– Невежливо оставлять дам без внимания, – пробурчала она.

– Думаю, он чином не вышел, – съязвила я.

– Это точно, молоденький какой-то. Наверное, в лейтенантах ходит. Ах, ну да, он же так и представился. Лейтенант Скворцов. Эх, нам бы с генералом побеседовать. Как считаешь, подруга, мы достойны внимания генерала?

– Определенно.

– А капитан вам никак не подойдет? – из коридора раздался знакомый голос капитана Воронкова.

– А не стыдно, подслушивать за дверью девичьи разговоры? – кокетливо спросила Воронкова Алина.

– Я ведь на работе! А моя работа позволяет даже в замочную скважину подглядывать, – достойно ответил Сергей Петрович.

– Здравствуйте, Сергей Петрович. Рады вас видеть.

– Здравствуйте, только я не знаю, рад ли вас видеть или нет, – честно признался Воронков. – Во что вы опять вляпались? Рассказывайте, как оказались в этом кабинете?

Он сел в рабочее кресло Ларисы и взглядом смерил нас по очереди, меня и Алину. Взгляд был тяжелый и колкий, и смотрел он на нас так, будто напротив него сидели не мы, живые люди, а картонки, которые следует гвоздями приколотить к стенке. Мне сразу стало не по себе. Сколько лет мы знаем Воронкова, сколько лет он знает нас, и каждый раз разыгрывает перед нами одну и ту же сцену, где главную роль играет прожженный мент, подозревающий любого гражданина или гражданку в злостном правонарушении. А в чем, скажите, мы виноваты? Только лишь в том, что неприятности липнул к нам, как мухи на клейкую ленту. Мы и сами не рады, а что поделаешь? Такова жизнь – кому-то кнут, кому-то пряник. Но надо отдать должное Воронкову – в конечном итоге он меняет гнев на милость и помогает нам выпутываться из разных скверных историй.

Алина прижалась ко мне и, не отводя глаз от Воронкова, тихо заговорила:

– А может, ему все рассказать? Все-таки свой.

– Где ты видишь своего? Смотри, как он на нас смотрит, волком тамбовским. И что, интересно, ты ему собираешься рассказать? – сквозь зубы прошипела я.

– Как что? Что мы не виноваты. Это все он. Африканец.

Я мысленно чертыхнулась: «Черт возьми! Казалось бы, обо всем договорились, а она опять за свое. Похоже, африканский божок на кого-то несчастья насылает, а у кого-то последний ум отбирает».

– Не вздумай. Мигом окажешься в психбольнице.

– Тоже выход, – пробурчала Алина.

– Ну да, сумасшедших не судят.

– О чем вы шепчетесь? – поинтересовался Воронков. – Может, все же начнете говорить правду?

– А мы еще вообще ничего не начинали говорить, – заметила Алина.

– Тем более. Лучше начните с чистосердечного признания, – нагло улыбнувшись, посоветовал Воронков.

– Вы что же думаете, это мы пристрелили Ларису? – спросила я.