И все-таки она красавица - Мишель Бюсси Страница 59

Чуть прихрамывая от усталости, она шла по тротуару к корпусам G и H квартала Эг Дус, мимо закрытых магазинов с железными ставнями на витринах. Владельцы не опасались неожиданного сильного прилива, просто закончился рабочий день. Серые фасады зданий были разрисованы граффити. Их теплые цвета и примитивные формы напоминали наскальную живопись догонов в пещерах нагорья Бандиагара, что на севере Мали. Лейли нравилось и самовыражение рисовальщиков, и широкое игровое пространство, которое мэрия обустроила между морем и домами. Фонтаны, подвесные мостики, качели, боксерские мини-ринги, мини-бассейны… Дети могут играть у моря в полной безопасности – с каждого балкона за ними наблюдают. Восемь корпусов по восемь квартир на восьми этажах.

Хорошее место для взросления. Изнутри дома разъедал рак старения – домофоны сломаны, почтовые ящики выпотрошены, – никто не согласится переехать сюда добровольно.

Лейли свернула за угол корпуса G14, и ее едва не сбил с ног порыв ветра. У земли мистраль изображал взбесившегося мусорщика, залетал в баки, взметал в воздух пустые пакеты, коробки, окурки, стаканчики и раскидывал в разные стороны. Генеральная уборка, затеянная природным Кёрхером. Скоро вся эта дрянь будет сметена в море, и наутро бетонные плиты в квартале окажутся чистыми. Лейли брела, согнувшись под весом сумок, смотрела в землю и не заметила, как чуть впереди остановился «мерседес» класса C и из него вышел мужчина. Лет шестьдесят. Высокий. Элегантный. В безупречном костюме. Подобные типы появляются здесь разве что перед выборами. Депутат? Чиновник? Бизнесмен? Она никогда прежде его не встречала.

– Вы Лейли Мааль?

А вот он ее знает…

– Журден Блан-Мартен.

Лейли остановилась. Он подошел и естественным, как рукопожатие, жестом, предложил отдать ему сумки. Она согласилась.

Журден Блан-Мартен.

Патрон «Вогельзуг». Вундеркинд квартала Эг Дус. Естественно, она знала, кто он такой, этот человек.

– Я много о вас слышал, мадам Мааль.

– Неужели? – В ее голосе прозвучала ирония.

– Могу я проводить вас до подъезда?

– Вы даже можете занести мои покупки на восьмой этаж!

Ответ она дала удачный, но не расслабилась. Встреча не случайна, так чего же он тянет? Блан-Мартен шел рядом – симпатичный, улыбающийся, галантный, – но Лейли давно научилась не доверять протянутой руке.

Блан-Мартен поднял глаза, посмотрел на балкон с провисшей бельевой веревкой и дребезжащей тарелкой антенны.

– Я здесь вырос, – сказал он. – Корпус G12. Школа Виктора Гюго, коллеж Мистраль. За пятьдесят лет мало что изменилось.

– Откуда вам знать? – резким тоном поинтересовалась Лейли. – Разве вы способны понять наши проблемы?

Блан-Мартен долго молчал, глядя на разъярившееся море.

– Ваша правда, Лейли. Я живу в километре отсюда и был здесь последний раз, когда забирал мать, с тех пор прошло два десятилетия. Я поселил ее на вилле, на холмах Соссэ-ле-Пен. Я все решил сам. Мама никогда не признавалась, но она скучала по старому месту. Ее не интересовало богатство. Она владела абсолютной роскошью – была так счастлива, что презирала деньги.

Они остановились.

– Что вам нужно, Блан-Мартен?

Председатель ассоциации облегченно вздохнул: слава богу, она сделала первый шаг!

– Хочу предупредить вас, помочь. Мне известна ваша история – все ее этапы. Я знаю, сколько вы вынесли, чтобы попасть во Францию, на какие жертвы пошли. Ваша жизнь – путь воительницы, Лейли. – Он сделал паузу. – И для меня не тайна, сколько мертвецов осталось у вас за спиной.

Лейли не удавалось поймать взгляд собеседника, он по-прежнему смотрел на балконы, и она не знала, как поступить. Забрать сумки и уйти? Но предупреждение об опасности чаще всего – замаскированная угроза.

– Мне не нужна ваша помощь.

Блан-Мартен уставился на корпус H9. На балкон Лейли на восьмом этаже. Он знает, где она живет! Мужчина продолжил вкрадчивым тоном, с оттенком иронии, как будто беседовал сам с собой:

– Вы любите рассказывать свою историю, Лейли. Кто осудит вас за это? Она такая поучительная. Такая увлекательная. Потрясающее мужество! Достойный пример! Кто останется безучастным к подобной судьбе?

Лейли решительным шагом направилась к двери. Ветер пихал ее в спину, Блан-Мартен шел в метре позади, с продуктами. Она подняла глаза – может, Ги курит на балконе или хоть Камила стоит? Никого! Все забаррикадировались от мистраля.

Она обернулась:

– Спрашиваю еще раз: что вам нужно, Блан-Мартен?

– Берегите ваших детей.

– Да как вы смеете?!

– Я ничего не имею против вас, Лейли, но помогите нам найти Бэмби и Альфа́.

Она не отвечала. «Господи, пусть кто-нибудь из соседей выйдет на лестницу!» Слова Блан-Мартена хлестали по щекам больнее ветра.

– Я спешу, Блан-Мартен. – Лейли протянула руки за своими пакетами. – Мне нужно забрать младшего сына.

– Поймите меня правильно, мадам, ваши сын и дочь в большой опасности.

– Моя дочь не имеет никакого отношения к убийствам. Мой сын – не бандит. А вы – не легавый! И я не понимаю, на что вы намекаете.

Блан-Мартен не дал ей уйти, схватив за запястье:

– Выражусь яснее. Я знаю ваш секрет. Знаю, что вы не та, за кого себя выдаете. Вам доверяют, ваши слова никто не ставит под сомнение. Вами восхищаются. Жалеют. Любят. Вы очаровываете. Соблазняете. Соседей. Начальников. Родителей. Детей. Квартирных хозяев. Кредиторов. Даже полицейских… Все эти люди не подозревают, что вы ими манипулируете.

– Да вы больной!

– Нет, Лейли. Мы оба совершенно нормальные. И вы это знаете не хуже меня. Вы считаете, что умело дозируете ложь, но она заразила ваших детей безумием.

– Вы бредите!

Лейли ринулась на темную лестницу. В укрытие. Но все-таки услышала последние слова Блан-Мартена:

– Подумайте хорошенько, Лейли. Мне достаточно произнести одно слово – и все, что вы так терпеливо строили, рухнет.

51

17:17

– Прошу вас, господа, располагайтесь на этом скромном диванчике – другого все равно нет, а из напитков могу предложить только те, что выдает наш автомат. Он с характером, сахар насыпает через раз.

Майор Петар Велика и лейтенант Жюло Флор озадаченно посмотрели на управляющего отелем «Ибис» Пор-де-Бука, заняли места на ярко-красном диване и сразу ошалели от вылившегося на них потока слов.

– Вы напоминаете мне Дэвида Брауна и Фреда Йейтса, двух инспекторов из Данвуди, северного пригорода Атланты, которым поручили защиту Голди, несчастной афроамериканки, скрывавшейся в моем мотеле после убийства белого фермера. Мотель «Аламо» окружили две сотни типов в белых капюшонах с горящими крестами в руках. Мы продержались ночь, и Браун с Йейтсом обелили имя Голди. Кажется, младший из двоих, инспектор Фредди, влюбился в нее, и они до сих пор живут вместе где-то там…