Грехи волка - Энн Перри Страница 59

Ночь была холоднее, чем в прошлый раз: камни мостовой покрылись инеем, и морозный воздух обжигал губы. Монк был рад необходимости спешить, хотя и был удивлен той быстроте и легкости, с которой шла миссис Файф. Он не ожидал подобной энергии от столь вялой и ленивой женщины.

Она, как и тогда, миновала парк на Принсес-стрит, прошла по Лотиан-роуд и, свернув налево, двинулась по Кингс-стэйблс-роуд, почти скрытая тенью Замка, чей неровный массивный контур едва заметно темнел на фоне затянутого тучами беззвездного неба.

Затем Айлиш пересекла улицу Спиттал, направляясь к Грассмаркету. Неужели у нее свидание с кем-то из жителей этого района? Здесь ведь обитают одни только лавочники, содержатели постоялых дворов да приезжие вроде него самого. А что, если это Байярд Макайвор? Ведь если чувство, которое, как Уильяму кажется, они питают друг к другу, не взаимно, значит, он в жизни еще так не заблуждался!

Впрочем, неправда. Красивые женщины вводили его в заблуждение чуть ли не постоянно. Детектив с досадой вспомнил Гермиону, чьи нежные слова и поведение он принял за сострадание, тогда как на самом деле они объяснялись только лишь ее стремлением во что бы то ни стало оградить себя от всего, что может причинить боль. Она избрала для этого простейший путь, поскольку никогда ни к чему не стремилась настолько сильно, чтобы хоть чем-то пожертвовать ради достижения цели. Эта женщина вообще не знала, что такое сильные чувства, не умела ни испытывать, ни возбуждать их. Жизнь страшила ее. Можно ли ошибиться в человеке сильнее, чем Уильям ошибся в ней?

Интересно, обманывает ли Айлиш доверчивого Байярда так же, как своего едкого, куда более критичного мужа? А Уна? Представляет ли она, чем занята ее обожаемая сестренка?

И знала ли об этом Мэри?

Улица Грассмаркет еще не до конца опустела. Редкие газовые фонари бросали желтый свет на людей, стоящих группками или лениво привалившихся к стене и глазеющих по сторонам. Об их состоянии свидетельствовали внезапные вспышки громкого пьяного смеха. Между ними слонялась женщина в лохмотьях. Кто-то из мужчин прикрикнул на нее, и она отозвалась непристойной бранью, в которой Монк не понял ни слова, хотя смысл ее был вполне очевиден.

Не обращая на них внимания и нисколько не испугавшись, миссис Файф спокойно прошла мимо и продолжала свой путь.

Сыщик не забывал оглядываться, но не мог определить, преследует ли его кто-нибудь. Вокруг было слишком много народа. Какой-то человек в черной одежде трусил футах в тридцати позади, но ничто не свидетельствовало, что он следит за Монком, и когда тот на мгновение приостановился, незнакомец не обратил на это никакого внимания. Теперь они оказались почти рядом.

Вскоре Айлиш и Уильям миновали тот угол Свечного ряда, где в прошлый раз свернула Дейрдра, потом мрачные трущобы Каугейта и все проулки и лесенки между Холируд-роуд и Кэнонгейтом. Миссис Айлиш преодолела уже мили полторы, но не замедляла шага, и ничто не указывало, что она близка к цели. Еще более удивительным было то, насколько хорошо знала она эти места. Ни разу красавица не проявила колебаний в выборе направления и не остановилась, чтобы определить, где находится.

Она пересекла мост Георга IV, и детектив, следуя за ней, бросил взгляд на прекрасный классический фасад викторианской террасы, напоминающей Старый город, из которого они пришли. У него мелькнула мысль, не сюда ли направляется Айлиш. Это было вполне подходящее место жительства для любовника. Впрочем, что это за любовник, если он ждет – и более того, позволяет! – чтобы женщина шла к нему одна через весь город, да еще ночью?

Поодаль, ярдах в ста от них, находился Лоунмаркет с жилищем печально известного Дикона Броуди – того осанистого щеголя, который лет шестьдесят назад был столпом эдинбургского общества при свете дня и опасным взломщиком по ночам. Если верить трактирным сплетням, которым Уильям охотно внимал в надежде узнать что-нибудь о Фэррелайнах, подлость Броуди состояла в двуличии, позволявшем ему днем проявлять заботу о безопасности тех самых особняков, которые он грабил ночью. Он жил на Лоунмаркете, пользуясь исключительным уважением, и при этом имел не одну, а двух незаконных жен! Когда его сообщников схватили, Дикон сумел избежать ареста, сбежав в Голландию, но там он был сразу же пойман с помощью небольшой хитрости, возвращен в Эдинбург и в 1788 году повешен, до последней минуты продолжая отпускать остроты.

Айлиш, однако, не свернула к Лоунмаркету, а углубилась в мерзкие трущобы Каугейта. Монк решительно последовал за ней. Здесь фонари попадались еще реже, а мостовая местами была не шире восемнадцати дюймов. Булыжник был положен небрежно, и сыщику приходилось идти очень осторожно, чтобы не подвернуть ногу. Над ним высились огромные дома в четыре-пять этажей, где в каждой комнате ютилось около дюжины жильцов, лишенных воды и всяких удобств. Такие дома были знакомы ему по многолетней работе в Лондоне. Здесь царил тот же запах – грязи и нищеты, забивающая все остальное вонь человеческих выделений.

Внезапно детектив, как и в прошлый раз, когда пытался следить за миссис Файф, погрузился в полный мрак и ощутил всепоглощающую боль.

Очнулся он настолько оцепеневшим от холода, что руки и ноги не повиновались ему. Голова болела так, что не хотелось открывать глаза. Маленькая коричневая собачонка дружелюбно лизала его в лицо. Еще не светало. Айлиш нигде не было видно.

С трудом поднявшись, Уильям извинился перед собакой, что ему нечем ее угостить, и с горечью отправился в недолгий обратный путь до Грассмаркета.

Монк не мог, однако, смириться с тем, что проиграл – тем более такой мелкой и пустой женщине, как Айлиш Файф! Независимо от того, имели ли ее ночные свидания какое-то отношение к смерти ее матери или нет, он твердо решил выяснить, куда и зачем она ходит.

Поэтому на следующую ночь сыщик вновь поджидал ее, но уже не на Эйнслай-плейс, а на том углу, где Кингс-стэйблс-роуд выходит на Грассмаркет. Так он, по крайней мере, сократит себе путь. Кроме того, днем Уилья-м приобрел дорожную трость и очень удобную высокую шляпу, которую натянул на все еще продолжавшую ныть голову.

За день он успел предпринять предварительное путешествие по Каугейту и теперь мог хорошо ориентироваться в полумраке этой плохо освещенной газовыми фонарями улицы. В осенних сумерках она являла собой довольно мрачное зрелище. Сложенные из рыхлого камня дома были в очень плохом состоянии – ветхие, с полуоблезшими вывесками и пятнами сырости на стенах. Мелкие канавы вдоль них были полны воды и отбросов. В узких проулках, соединяющих Каугейт с Хай-стрит, было тесно от людей, повозок, груд овощей и мусора.

Сейчас, стоя на крыльце скобяной лавки в ожидании Айлиш, Монк мог мысленно представить каждый ярд пути и твердо решил, что больше его врасплох не застанут.

Прошло двадцать минут после полуночи, когда он увидел стройную женскую фигуру, свернувшую с Кингс-стэйблс-роуд на Грассмаркет. На этот раз она шла чуть медленнее, быть может, потому, что несла большой сверток – достаточно тяжелый, судя по ее менее изящной, чем обычно, и даже несколько неуклюжей походке.