Судный день - Курт Ауст Страница 59

– Кого вызовем первым – трактирщика или плотника? – спросил Томас, когда мы спускались вниз.

– Трактирщика, – ответил я не задумываясь. Видеть плотника мне не хотелось – он казался мне все более отвратительным.

– Тогда приведи его.

Трактирщик опустился на стул нерешительно и осторожно, словно непрошеный гость. Он пришел без парика, волосы его слиплись и растрепались.

Томас дружелюбно кивнул ему:

– В первую очередь я хотел бы поблагодарить вас, господин фон Хамборк, за то, что пошли нам навстречу. Вы обнаружили гостя убитым, и одно это оказалось для вас нелегким испытанием, поэтому сожалею, что вынужден вас вновь потревожить. Будем надеяться, что вскоре мы распутаем это дело.

Хозяин кивнул – он, похоже, немного успокоился, но лишь чуть-чуть.

– Сначала позвольте спросить: знакомо ли вам имя фон Бергхальц, или Бергхольц, или что-нибудь в этом роде?

Фон Хамборк не отрывал взгляда от столешницы, поэтому я не понял, действительно ли он услышал вопрос или же просто неподвижно сидел. Наконец он неуверенно покачал головой:

– Нет… кажется, нет…

– Но точно вы сказать не можете? – доброжелательно уточнил Томас.

– Нет, – хозяин быстро взглянул на нас, – по-моему, я это имя где-то слышал, но не уверен.

– А он мог у вас останавливаться?

– Я тоже сначала так подумал, но… А вы спрашивали мою супругу? У нее память на имена и лица намного лучше, чем у меня.

Томас сказал, что госпоже фон Хамборк это имя показалось незнакомым.

– Тогда даже не знаю…

– Возможно, вы встречали его в Хадерслеве? Или в других местах?

– Я редко куда-то езжу – в основном живу здесь. Мне здесь нравится. Брат часто зовет нас в Любек, но мне не хочется, нет… – он вновь помолчал, – нет, вряд ли я мог встретить его где-то еще.

– Значит, ваш брат живет в Любеке? Он часто пишет вам?

Трактирщик ответил не сразу – он, не отрываясь, смотрел в одну точку на столешнице, где-то рядом с моей рукой. Томас ждал.

– По-моему, – подал голос фон Хамборк, – по-моему, брат упоминал это имя. Кажется, он был нашим клиентом. Брат упоминал об этом в письме около года назад. Ну да, фон Бергхольц… Я почти уверен. Кажется, его полное имя – Вернер фон Бергхольц. Он держал довольно много денег в нашем банке, но за короткое время снял их и закрыл счет. Поэтому мой брат и написал об этом – золотой запас в банке практически иссяк, и отец очень сердился на брата за то, что тот потерял такого крупного клиента. – Трактирщик кивнул, обрадованный, что все-таки вспомнил. – Да, точно – Вернер фон Бергхольц.

– А вашему брату известно, зачем ему понадобились деньги? Почему ваш клиент снял вдруг такую сумму?

Пока Томас разговаривал с хозяином, меня вдруг осенило, и я вытащил из кармана написанное по-французски письмо графа д’Анжели.

– Нет. Во всяком случае, брат об этом не писал, – отозвался трактирщик, – хотя, возможно, сейчас ему уже известно и об этом, ведь прошло немало времени.

– Вы знакомы с герцогом Гольштейн-Готторпским?

Хозяин резко вскинул голову:

– Герцогом?

– Да, герцогом Фредериком Кристианом.

– Нет.

– Вы уверены?

Фон Хамборк как-то странно посмотрел на Томаса:

– Разумеется, уверен.

Профессор понял, что больше из трактирщика не вытянуть. Я развернул письмо и задумался: интересно, куда Томас подевал расписку?..

– Прежде вы намекнули, – продолжал профессор, – что не испытывали к графу д’Анжели особой симпатии. У вас на то имелись какие-то личные причины?

Не глядя на нас с Томасом, трактирщик покачал головой.

– Однако граф, кажется, повел себя… ну, скажем, неподобающим образом по отношению к вашей супруге и к вам?

Я опять сложил письмо – нет, с этим придется подождать.

Фон Хамборк поднял взгляд, полный горечи… или страха? Он раскрыл рот, но ни звука не издал, а затем кашлянул и тихо переспросил:

– Неподо… неподобающим образом?

Томас наклонился к нему:

– Вам неприятно говорить об этом, господин фон Хамборк? Понимаю. Но не тяните время и не притворяйтесь, будто забыли. Мы знаем, что вы помните, но мне хочется, чтобы вы сами рассказали об этом, – профессор опустился на стул, – окажите любезность!

Трактирщик встал и прошел на кухню, где налил стопку водки и залпом осушил ее, после чего вернулся к нам.

Сначала он долго откашливался, но затем наконец заговорил:

– Я… то есть граф… однажды, хотя нет, несколько раз… он действительно обошелся с моей супругой неподобающим образом. – Он взглянул на Томаса, будто ожидая, что тот поможет ему, задав какой-нибудь вопрос, однако вопроса не последовало. – Я… эхм… когда становилось совсем невыносимо, моя жена просто вставала и уходила. – Трактирщик осекся и вновь уставился в столешницу. Молчал он так долго, что Томас не выдержал:

– И что делали вы, господин фон Хамборк?

– Я? Я… совсем запутался… Такой знатный постоялец… и, – он скорбно посмотрел на профессора, – я ничего не делал.

Профессор немного помолчал, сосредоточенно рассматривая собственные руки.

– Вы удивительный человек, фон Хамборк. У вас множество достоинств – возможно, больше, нежели вы сами готовы признать. И думаю, что вы вряд ли ничего не делали, когда граф так непристойно обошелся с вашей супругой. Я прав?

Трактирщик съежился. Теперь его тело стало еще более тщедушным – если такое возможно, – а глаз он больше не поднимал.

– Вам все известно… Я должен был догадаться, что вам обо всем известно… – сказал он, обращаясь, скорее, к себе самому.

– Что именно мне известно? – уточнил Томас.

Фон Хамборк со вздохом посмотрел на профессора:

– В четверг вечером, незадолго до вашего появления, я подошел к графу на заднем дворе и вежливо попросил его не разговаривать с моей супругой подобным образом. Но он высмеял и меня, и… мою жену. Я рассердился и в сердцах накричал на этого негодяя… Подлец! – Вспомнив графа, трактирщик вновь распалился. Он наклонился к нам и прошипел: – Он был отвратительным человеком, мерзким – никто не станет оплакивать его смерть, – он перевел дух, – но… я не убивал его.