Река снов - Нора Робертс Страница 59

Никаких особых изменений в холле не было. Разве что часть мебели сменила другая и стены были выкрашены в более сочный желтый цвет. Но все вокруг дышало тем же гостеприимством и уютом, что и сто лет назад.

Он зарегистрировался у дружелюбного служащего, заверил его, что донесет вещи сам, взял ключ и брошюру, поднялся по двум коротким лестничным пролетам и пошел по коридору направо.

Хотя Ной не был склонен к роскоши, он заказал «люкс», потому что не любил работать в спальне. Номер оказался меньше, чем тот, в котором он останавливался с родителями, но ни в коем случае не был тесным. Ной посмотрел в окно и обрадовался тому, что оно выходит не на автостоянку.

Он подумал о душе (как-никак он выехал в шесть утра) и одновременно о пиве, которое можно было купить в баре. После недолгого раздумья он решил сначала сделать первое, а потом сбегать за вторым.

Он сбросил одежду на пол и поколдовал над душем, регулируя воду. Оказавшись под сильной и горячей струей, Ной застонал от удовольствия.

«Правильное решение, Брэди, – подумал он, подставляя воде макушку. – А после пива можно будет прогуляться и осмотреть окрестности. Посмотреть на хозяев со стороны и по их разговорам со служащими и постояльцами решить, к кому из Макбрайдов подойти первым».

Кроме того, ему хотелось зайти в натуралистический центр, найти Оливию и глянуть на нее. Хотя бы на минутку.

«Нет, сделаю это завтра, – решил Ной. – Когда приду в себя и хорошенько высплюсь».

Он вытерся, натянул джинсы и начал тщательно выбирать рубашку, когда кто-то решительно постучал в дверь.

Ной быстро схватил рубашку и пошел открывать.

Он узнал ее сразу. Позже его удивило, почему это узнавание было таким быстрым и безошибочным. Она заметно изменилась.

Черты ее лица стали более тонкими и острыми. Рот затвердел, и хотя полные губы были так же не накрашены, как шесть лет назад, они не были ошеломляюще невинными, как прежде.

Это заставило его испытать острую досаду и разочарование.

Если бы Ной не испытал смешного и совершенно неожиданного прилива радости, он бы обратил внимание на отсутствие гостеприимной улыбки.

Ее волосы потемнели и напоминали карамель, которой мать Майка неизменно поливала яблочный торт, который пекла на святки. Кроме того, она постриглась. Остригла свои великолепные волосы. Как ни странно, это ей шло. Любой другой женщине прямая короткая стрижка и челка придали бы вид феи. Но в высокой, стройной девушке, остановившейся на пороге, не было ничего сказочного.

Она пахла листвой и держала в руках керамическую вазу со свежими фруктами.

Ной расплылся, как деревенский дурачок, и не нашел ничего лучшего, чем сказать:

– Привет.

– С приездом в «Риверс-Энд». – Она ткнула вазу ему в живот, причем с такой силой, что заставила хрюкнуть.

– Гм-м… спасибо.

Она стремительно шагнула в комнату, заставив Ноя невольно попятиться. Когда Оливия захлопнула за собой дверь, он поднял брови.

– Ты пришла с фруктами? И все же твое гостеприимство сильно уступает калифорнийскому.

– Я вижу, у тебя хватило наглости прокрасться сюда.

«О’кей», – подумал он. Что ж, было заранее ясно, что на дружескую встречу рассчитывать не приходится.

– Ты совершенно права. Не знаю, о чем я думал, когда заранее заказал номер по телефону и зарегистрировался у вашего администратора. – Он поставил вазу на стол и потер живот. – Послушай, подожди минутку…

– Минутку подожду. – Она ткнула его пальцем в грудь. – Подожду, а потом ты соберешь свои манатки и уберешься обратно в Лос-Анджелес. Ты не имеешь права приезжать сюда.

– Еще чего! Это гостиница. – Он поднял руку. – И будь добра больше не прикасаться ко мне.

– Я велела тебе держаться от меня подальше.

– Именно это я делал, черт побери! – Огонь, вспыхнувший в ее глазах, заставил Ноя прищуриться. – Лив, предупреждаю, не вздумай меня ударить. Я по горло сыт женскими колотушками. Либо мы сядем и все обсудим, как разумные, взрослые люди, либо будем стоять и рычать друг на друга.

– Мне нечего с тобой обсуждать. Я еще раз говорю тебе: убирайся отсюда и оставь нас в покое.

– Не выйдет. – Решив сменить тактику, он сел, вытянул ноги, взял из вазы яблоко и надкусил его. – Оливия, я никуда не уеду. От тебя не убудет, если ты поговоришь со мной.

– Я имею право на уединение.

– Конечно, имеешь. В том-то и дело. Ты скажешь мне только то, что захочешь сама. – Он откусил еще кусок и взмахнул яблоком. – Мы могли бы начать с чего-нибудь попроще. Например, что ты делала последние шесть лет.

«Наглый, самодовольный сукин сын», – резко повернувшись, подумала она. Дьявольщина, он выглядел так же, совершенно так же, как прежде. Те же выгоревшие на солнце, растрепанные ветром светлые волосы, те же полные, решительные губы, те же правильные черты лица…

– Если бы ты хоть чуть-чуть напоминал своего отца, то уважал бы память моей матери.

Это оскорбление попало в цель и разбередило старую рану. Ной крутил в руке яблоко и изучал его до тех пор, пока не почувствовал, что может говорить спокойно.

– Однажды ты уже сравнивала меня с моим отцом. – Он поднял взгляд, твердый, как гранит. – Пожалуйста, больше не делай этого.

Оливия сунула руки в карманы и оглянулась, бросив на него испепеляющий взгляд.

– Тебя не волнует, что я о тебе думаю.

– Ты не знаешь, что меня волнует.

– Знаю. Деньги. За эту книгу тебе отвалят изрядную сумму, не так ли? А потом ты будешь выступать на всех ток-шоу, пыжиться и рассказывать о себе и тех ценных открытиях, которые ты сделал, изучая материалы по делу о том, как мой отец зарезал мою мать.

– А ты не хочешь ничего знать об этом? – Он говорил спокойно и смотрел в эти поразительные глаза, где гнев сменялся болью, а боль гневом.

– Я знаю почему, но это ничего не меняет. Уезжай, Ной. Уезжай и напиши книгу о какой-нибудь другой трагедии.

– Лив, – окликнул он, когда девушка шагнула к двери. – Я не уеду. Во всяком случае сейчас.

Она не остановилась, не оглянулась, но хлопнула дверью так сильно, что со стен чуть не попадали картины. Ной продолжал вертеть яблоко.

– Приятная была встреча, – пробормотал он и решил, что заслужил лишнюю бутылку пива.

Она спустилась по черному ходу, избегая вестибюля и людей, которые могли бы попасться навстречу. Быстро прошла через кухню, только покачав головой, когда кто-то окликнул ее по имени. Нужно было выбраться отсюда и идти до тех пор, пока она не справится со страшной тяжестью в груди и шумом крови в ушах.

Оливия боролась с желанием броситься бежать и пыталась справиться с терзавшим ее страхом. Она быстро вошла в лес и углубилась в него. Однако дыхание не успокаивалось, ноги продолжали дрожать.