Отдаленные последствия. Том 2 - Александра Маринина Страница 59

Он ошибается. Он с самого начала рассуждал неверно. Позволил словам Антона осесть в голове и задать направление. На посиделках в квартире Каменской Тоха предположил, что информацию слил сам убийца, это показалось убедительным, и теперь он, Ромка, пытается выстроить логичную последовательность событий исходя из того, что убивал и связывался с Дремовым один и тот же человек. Кто шляпку спер, тот и тетку убил. А кто сказал, что было именно так? Слив информации входил в план убийцы, с этим трудно поспорить, и в этом смысле слово «сам» оправданно, но сообщников-то никто не отменял. Если есть кто-то, кто собирает для него информацию, то почему не может быть еще кого-то, кто выполняет другие части плана? «Вот же я балбес!» – с досадой обругал себя Дзюба.

Ладно, попробуем исходить из того, что убийца сразу после преступления свалил подальше от места. А с блогером связывался его пособник. Да хоть та же девица из наружки. Тогда расстояние от места убийства до зоны покрытия вообще значения не имеет. Тот факт, что они не очень далеко друг от друга, мог оказаться чистой случайностью. Но почему этот пособник вышел на связь в 4.23? «Потому что он знал, что примерно в 4.40-4.50 дворник Сатыбалдиев наткнется на тело Литвиновича», – ответил сам себе Роман.

Он запер кабинет и помчался к Зарубину.

– Кузьмич, мне бы с дворником, который нашел Литвиновича, парой слов перекинуться. Очень надо, честно.

– Твоя фамилия Есаков? – хмуро отозвался начальник.

– Кузьмич, я не про блогера буду спрашивать, а про убийцу. Убийства же все-таки пока еще мы раскрываем, а не УСБ. Мне в принципе их разрешение не требуется, я в своем праве, просто не хочется, чтобы тебя лишний раз за нервные окончания дергали.

– Ну и вали к своему дворнику, если приспичило. «Гестаповцы» уже сами все поняли, у них данные по вышкам появились раньше, чем у тебя, им же первым доложили. Они знают, что дворник не при делах, ребята из дежурной группы тоже. Работай, претензий не будет.

– А сразу сказать – не судьба? – обиделся Дзюба.

Сергей Кузьмич устало махнул рукой.

– Иди, Рома, не отсвечивай. И без тебя тошно от всего этого.

* * *

Разговаривать с Мамажакыпом Сатыбалдиевым было тяжело. Приходилось медленно и отчетливо произносить каждое слово, стараясь выбирать простые и общеупотребительные выражения, потом напряженно вслушиваться в ответы, уточняя, мучая несчастного мигранта просьбами повторить. Но усилия Дзюбы оказались вознаграждены.

– Покажешь? – попросил он.

Мамажакып кивнул и двинулся по привычному маршруту, которым ходил каждое утро.

– Дочка маленький, кричит много, спать не могу. Четыре утра встаю… Встал – сюда пошел… потом туда пошел… – говорил он, показывая то на один дом, то на другой. – Анвар сразу выходить, он быстрый… Салтан много спит, его будить надо, ругается сильно, что я рано прихожу… Его ждать надо, он долго встает… Салтана взяли… пошли за лопатами… скребными…

– Скребками, – подсказал Дзюба.

– Ай, да, правильно говоришь. Вот пришли. Я здесь утром начинаю и вон в ту сторону… А вечером соль сыпать надо, я оттуда начинаю – и сюда…

Роман шел рядом с Сатыбалдиевым, держа в руках смартфон, на который записывал и слова дворника, и собственные короткие пояснения: о какой улице идет речь, о каком доме и подъезде, о каком дворе.

– И что, вот так каждый день? – спросил он.

– Каждый, каждый день, – закивал Мамажакып.

– А выходные у тебя бывают?

– Бывают, бывают. Но я работаю. Не могу дома сидеть, места мало совсем, детей много, жена устает сильно, кричит много… Иногда не работаю, если болею или устал сильно…

– Тебе дополнительно платят за работу без выходных?

– Платят немножко, начальник говорит, без выходных не положено, зарплата нет, премия будет… Семья большой в Кыргызстане, отец, мать, сестры, дети ихие, помогать надо… Начальник добрый, я стараюсь – он хвалит, премия дает…

Н-да, жилище Сатыбалдиевых Дзюба уже увидел. Не Версаль. Крошечная комнатенка в бывшей общаге, в которой теперь селят рабочих-мигрантов. Длинный коридор, два десятка комнат, общая кухня, один туалет и один душ на этаж.

– К десяти утра все поделаю и дома сплю до вечера, – продолжал объяснять дворник. – Дети в школа, в садик, дома один жена и дочка, дочка ночью кричит много, потом спит, и я сплю, отдыхаю.

Маршрут один и тот же изо дня в день, и занимает он примерно одинаковое время. Достаточно увидеть, как Мамажакып выходит из дверей общаги – и можно с точностью до минуты просчитать, когда и где он окажется в течение ближайшего часа.

Только для этого нужно долго следить за ним, наблюдать. Недели две-три как минимум. Неведомый убийца и его помощники демонстрируют изрядную тщательность в подготовке своих операций. Они должны были выбрать именно тот день, когда Мамажакып не возьмет свой законный выходной. Иначе весь план насмарку.

– Когда собираешься в следующий раз отдыхать? – спросил Дзюба.

– Ой, потом, потом, когда совсем усталый буду… Отдыхал три дня назад, спал много, кушал много, хорошо, сила есть.

Все верно. Три дня назад дворник Сатыбалдиев не работал, стало быть, в ближайшие неделю-другую он совершенно точно пройдет на исходе ночи свой обычный маршрут.

– А посмотри-ка сюда, Мамажакып. – Роман показал ему в телефоне фотографии: две с камер, одну из личного дела и композиционный портрет. – Никогда не видел ее?

Дворник отрицательно покачал головой.

– Нет, не видел.

Не факт, что это правда. Врать, конечно, резона нет, но азиат Сатыбалдиев может не очень хорошо различать и запоминать черты лица европеоидов. Проблемы межрасовой идентификации давно известны криминалистам и учитываются при анализе показаний и при опознании. Разумеется, учитываются далеко не всегда, а только тогда, когда выгодно.

– Ты так рано на работу выходишь, все еще спят, – задумчиво и с сочувствием произнес Роман. – На улицах совсем никого нет, наверное.

– Нету, нету, – согласно закивал дворник. – Пустая улица. Машины едут, люди не ходят. Один раз человек видел.

– Да ну? И что он делал в такое время на улице?

– Женщин был. Я встал, пошел к Анвар, дальше к Салтан идем… Анвар телефон забыл, надо вернуться… Идем назад к Анвар, а женщин навстречу идет…

– Красивая? – подмигнул Дзюба. – В такое время красавицы от кавалеров возвращаются.

– Темно, – вздохнул Мамажакып. – Голова вниз, капюшон, лицо не видел.

– Летом в четыре утра уже светло. Или это было зимой?

– Зимой, зимой. Прошлая неделя или перед ней.

Да, Анна Эдуардовна Москвина, не предусмотрела ты, что твой объект внезапно развернется на сто восемьдесят градусов и направится в обратную сторону. Расслабилась, привыкла, что маршрут постоянный и ничего не меняется. И ведь так хорошо все шло! Ты грамотно занимала места, с которых вела наблюдение, и дворник ни разу тебя не заметил, а тут вдруг такая незадача… Но ты справилась. Голова вниз, капюшон. Все правильно. Выучка у тебя хорошая.