Черный фотограф - Светлана Успенская Страница 58

— Я знаю, — сказал Леня и достал деньги. — Давно тебя жду. Чего-то долго ты пропадал.

— Дела, — сказал Батон, пряча деньги и доставая из загашника три дозы, каждая не больше спичечного коробка. — Заходи, у меня все честно, без обмана.

— Угу, — сказал покупатель и пошел прочь.

Теперь надо было выяснить, что это за наркотик и откуда он берется. А потом раскрутить всю цепочку поставки его и выяснить в конце концов владельца этой цепочки. Но как определить не сведущему в наркоделах человеку, что это за «промокашка»? Леня повертел в руках три квадратика, даже лизнул их языком, но ничего не почувствовал. Пробовать было страшновато, да к тому же сейчас ему нужна была трезвая и ясная голова.

Он напряженно размышлял над тем, как ему найти разбирающегося в наркотиках человека, но все, кто мог быть осведомлен о том, что это за штука такая, находились или в могиле, или в тюрьме, или в сумасшедшем доме. Не считая Мелешко, которая ничего толком не знала и вообще находилась в невменяемом состоянии.

Тогда Соколовский решил обратиться к специалистам — врачам. Он узнал, где находится наркологический диспансер, и направился прямиком туда, захватив свое редакционное удостоверение. Это своеобразное заведение располагалось в маленьком аппендиксе районной поликлиники. Сыщик вступил в его пределы не без опаски, боясь, что его повышенный интерес к наркотику может вызвать подозрение. Для начала ему хотелось поговорить с кем-нибудь из младшего медперсонала.

Леня остановил на бегу молоденькую девушку в белом халатике с папкой под мышкой и, показав ей красную корочку удостоверения, попросил об аудиенции. Девушка согласилась и повела его в пустой кабинет с традиционной белой ширмой и кушеткой.

— Да я вообще-то мало знаю, — сказала девушка. — Я только процедуры больным делаю, но спрашивайте, может, отвечу.

— Мы сейчас изучаем материалы, относящиеся к действию наркотиков на молодежь, — очень актуальная тема, кстати, и не могли бы вы помочь нашей газете в этом вопросе?

Леня достал из кармана розовый квадратик и положил его на стол.

— Я хотел бы узнать, что это такое? Как называется, как принимается и вообще все…

Девушка недоуменно повертела в руках бумажку и сказала:

— Не знаю… Если хотите, пойду у врача спрошу.

— Только вы уж не говорите, откуда это у вас, боюсь, что отберут, а меня выгонят, несмотря на удостоверение.

Девушка понимающе улыбнулась и выпорхнула в коридор. Ее долго не было, так что Соколовский уже начал волноваться. Он подходил к окну, посматривал на двор и нервно грыз ногти. С такими рисковыми методами работы можно было загреметь в милицию.

Но медсестра вскоре вернулась и, протягивая листочек бумаги, сказала:

— Наш врач говорит, что, судя по виду, это довольно экзотический наркотик. Называется ЛСД. Именно так он и продается — пропитывается бумага и разрезается на квадратики. Я еле отболталась, где взяла, сказала, что больной выронил в коридоре.

Леня был удивлен.

— Неужели тот самый легендарный ЛСД? Я думал, что он сейчас уже не используется.

— Как же не используется, когда вы его в руках держите. Очень даже используется, особенно, как говорит наш врач, среди творческой молодежи.

— А разве в нашей стране растут эти грибы? Ну те, из которых он добывается?

— Сейчас, — сказала девушка и выпорхнула опять. Через минуту она была уже на месте и важно продолжала: — Он добывается вовсе не из грибов, с чего вы взяли. Его получают из спорыньи — грибка, который поражает злаки.

— А, ну все равно гриб.

— Нет, это не совсем то же самое, мы по биологии в училище проходили. Ну, в общем, из этих пораженных злаков его и добывают. И совсем несложно это сделать, любая химическая лаборатория справится, разве что очистка будет неважная. А по действию это мощный психотропный препарат. Вызывает сильную психологическую зависимость. Больше трех лет больные, которые этим увлекаются, не живут: самоубийства, депрессии, удушье при передозировке… Кстати, я обещала этот листочек сжечь.

— Что вы! — испугался посетитель. — Ни в коем случае! Это вещественное доказательство.

Он поблагодарил медсестру и, пообещав зайти еще, быстро вышел из гостеприимного диспансера.

В энциклопедии удалось отыскать только скупые, ничего не говорящие строчки: диэтиламид лизергиновой кислоты, кем открыт, из чего добывается, сильный стимулятор нервной системы, к производству и лабораторному исследованию запрещен.

«Судя по всему, его не так уж и сложно произвести, — размышлял Леня. — Страшная штука. И применять очень просто, сжевал — и вперед. Ни шприцев, ни вен, ни полиэтиленовых пакетиков на голову. И ломки нет. А то, что самоубийства — так это никто не докажет отчего и интересоваться не будут.

Сыщику стало страшно. Он ввязывался в такую авантюру, которая грозила большими неприятностями, ведь наркотики — это целая могущественная империя, и соваться туда опасно. Стоит ли? Ради чего? Эти вопросы эпизодически возникали в голове у Лени. У него не было альтернативы: или — или. Или отказаться, или дальше копать. Он просто был уже по уши погружен в это дело и не мог из него выбраться. Ниточка сама вползала к нему в руки и влекла его за собой все дальше, все глубже, в бездну криминальных событий.

Он забывал обо всем, о своей невесте, которая становилась все грустнее, чувствуя, что ее возлюбленный удаляется от нее в неизвестном направлении, в поисках неизвестно чего. Он забывал о безопасности. Существовала одна-единственная задача, которая мучительно волновала его: найти, во что бы то ни стало найти тот корень, от которого распространяются по городу губительные побеги.

Ниточка вела через Батона к тем людям, которые производили наркотик. Для начала надо было установить за Батоном слежку и соблюдать максимальную осторожность, чтобы, не дай Бог, не спугнуть его и его хозяев. Только Батон мог вывести на производителей или поставщиков наркотика. Сможет ли сыщик выйти на них? Этого он пока не знал.

Ему самому было уже лень заниматься такой черной работой, как ежедневная утомительная слежка. Не хотелось торчать целый день на жаре, которая, несмотря на только что наступивший май, уже давала о себе знать красными сгоревшими лицами торговцев, целый день пасущихся на солнце. К тому же он теперь мог позволить себе оплачивать мелкие услуги по добыче интересующей информации. Недолго думая, Леня нанял на работу двух пацанов.

Этих ребят он обнаружил на оживленном перекрестке, где они мыли машины, поливая их водой из пластиковых бутылок. Это были грязные, чумазые мальчишки лет тринадцати, но уже весьма искушенные в моечном бизнесе. Их курировал здоровенный амбал, отнимавший значительную часть заработанных денег.

— Надо за одним человечком последить, — сказал им Леня. — Следить будете посменно. Один полдня, другой — столько же. Сколько получаете за мойку?.. Чистыми? Платить буду столько же плюс десять процентов за вредность, плюс премия за особые сведения. Искать меня не надо, я сам вас найду. Ну, Миша, Коля, согласны?